Сегодня у меня праздник. Первый день новой жизни.

— О-ла-ла, — пропевает Надежда, как обычно приехав раньше и поджидая меня у стойки ресепшена. — Какая конфетка! Свидание? С тем зеленоглазым?

— Лучше!

— Что может быть лучше свидания с красавчиком? — уточняет с сомнением.

— Извинения, — провозглашаю торжественно, подняв указательный палец вверх.

— Юлька! Очухалась! — ахает Надя.

— Бери выше, девочка, — надменно хмыкаю.

— Нет, — недоверчиво шепчет Надя.

— Да-да, — мурлычу кокетливо. — Бывший собственной персоной.

— Очешуеть! Я в шоке. И как его угораздило?

— Ну… он застал меня врасплох, — морщусь, вспоминая свою слабость. — На полу в коридоре в истерике. Но это нюансы. Он сказал это не чтобы я заткнулась. Он был искренен, Надь. Он распоследний козел, но теперь хотя бы с осознанием оного. Так что не только у меня рога.

— Не хочу прерывать такую интересную беседу, — встревает Ольга, — но у вас обеих через пять минут по клиенту. А кое-кто еще в роскошном изумрудной платье, цвет которого навеян… даже не знаю… мыслями о лете? — заканчивает жеманно, а мы с Надей весело прыскаем и сворачиваем дискуссию. Успеваю только попросить подругу расспросить Мирона. Вдруг в самом деле что-то слышал о нелепых списках с еще более нелепыми, а может, и опасными заданиями.

До обеда нет ни одной свободной минуты и, как назло, три клиентки подряд с антицеллюлитным массажем. Довольно изнуряюще, даже с практикой в несколько месяцев. И никакой эстетики, если уж начистоту. Хотя, как прошедшая через эту адскую пытку, невольно проникаешься уважениям к женщинам, готовым вытерпеть хоть и эффективную, но болезненную процедуру за свои кровные. Мой-то зад подруга наминала после смены совершенно бесплатно.

После второй клиентки иду в комнату отдыха, где за чашкой чая сидят косметолог Лена и третий массажист, Виталий.

— Привыкнешь, — хмыкает Виталий, оценив мой вымученный вид. — Иди сюда.

Он встает, а я мелкими шажками семеню к своему спасителю. Разворачиваюсь к нему спиной, позволяю взять себя под скрещенные руки и поднять, сотворив какую-то хрустящую магию с моей спиной. Виталий еще и мануальный терапевт, но как мужчина любвеобильный и плодовитый, имея на руках четверых ребятишек и пятую девочку на подходе, пашет на двух работах.

— О, да, — стону с наслаждением и на пару секунд прикрываю глаза. — Ты чудо.

— Я в курсе, — подмигивает мне Виталий и возвращается за стол.

— Кто он? — играет бровями Лена.

— Кто он кто? — удивляюсь и смотрю на часы.

— Тот, ради которого ты изменила прическу и накрасилась.

— Точно! — поддакивает Виталий. — А я думаю, что не так!

— Все с ней так, — шикает Лена. — Даже более чем…

— Так, мне пора, — отмахиваюсь от обоих, разворачиваюсь к двери и тут вплывает Надежда с блуждающей улыбкой на лице. — А вот это уже интересно! — фыркаю, наблюдая за ней.

— Потом расскажу, — томно вздыхает Надюша. — Тебя там уже заждались.

— Да прям уж, — бурчу, еще раз посмотрев на часы. — Запомни мысль.

— Такого не забудешь…

Только головой покачиваю и с улыбкой выхожу, не заподозрив подвоха. Стучу в дверь массажного кабинета, слышу глухое «да!», машинально открываю дверь и прохожу, только спустя несколько шагов сообразив, что голос мужской. Уже собираюсь извиниться и выйти, чтобы уточнить, в самом ли деле мужчина записан на антицеллюлитный массаж, как вдруг лежащий на столе приподнимается на локтях.

И с широченной улыбкой от уха до уха смотрит на меня своими наглыми зелеными глазами.

— Привет, — говорит Марк.

— Ну уж нет, — заявляю категорично, сердито тыкая в него пальцем. — Нет, нет, нет и еще раз нет!

Здорово самой себе напоминаю заполошного импульсивного Ильдарчика, но это не останавливает меня. Разворачиваюсь на пятках и покидаю кабинет.

— Тася! — с нотками отчаяния и вместе с этим со смехом кричит Марк. — Тась, да что такого?! Да подожди ты!

Оборачиваюсь через плечо, услышав его подозрительно близко, и от шока резко останавливаюсь. Разворачиваюсь и шиплю на него:

— Совсем спятил?!

— Все прикрыто, — отвечает невозмутимо, придерживая не слишком-то большое полотенце на бедрах. Я возмущенно открываю и закрываю рот, окидывая открывшееся великолепие взглядом сверху до низу, а он игриво шевелит пальцами на ногах, когда я опускаю голову. И сдавленно ржет.

— Это уж слишком! — выпаливаю на выдохе.

Невозможно быть красивым везде. Возмутительно!

* * *

— О. Мой. Бог, — громко и с расстановками произносит Лена из-за моей спины.