— Джон Фэллон. Шериф полиции Бронкса, — коротко бросил он, и опёрся на стол рядом со мной.

— Алексей Соколов, — с достоинством ответил я, чем вызвал явное удивление у шерифа.

— Вы хорошо говорите по-английски, — отметил он.

— Постоянно тренируюсь и подтягиваю свои умения, — скромно развёл я руками, — Бизнес обязывает.

— Бизнес? — удивился уже Барлоу.

— Да.

— Чем вы занимаетесь, мистер Соколов?

— Я открыл мебельную фабрику и авторемонтную мастерскую.

Барлоу присвистнул:

— Неплохо для молодого эмигранта. В вашем деле ничего не было об этом сказано.

— Деле? Позвольте узнать — я арестован?

— Нет, — помотал головой Фэллон, — Пока нет. Вы задержаны по подозрению в убийстве офицера Ли Купера. Прежде чем мы приступим, я должен сказать вам, что вы имеете право на адвоката.

— Не знаю никакого Ли Купера, — пожал я плечами, — Но соболезную…

— Зачем вам оружие, мистер Соколов? — спросил детектив, чуть подавшись вперёд.

— Затем же, зачем и всем. Защищать себя и свою семью, — спокойно констатировал очевидное я.

— Ха! Если бы все так считали, то это место уже давно бы закрылось, — Фэллон обвёл пальцем стены, имея в виду полицейский участок, — Вы неплохо воспитаны и хорошо говорите, мистер Соколов. Редкость не только среди эмигрантов, но и вообще среди юношей вашего возраста.

Ну вот тут я бы поспорил. Глядя на Фэллона, становилось понятно, что это принципиальный слуга закона. Это прямо ощущалось за версту. Эдакий правильный во всех смыслах идеалист. Но он явно не из простой семьи. И учился в очень хорошем колледже. А затем сделал неплохую карьеру, раз его в относительно молодом возрасте послали на место шерифа в большое боро Нью-Йорка. Поэтому его окружение точно состоит из образованных и воспитанных. А на работе он видит совсем другое. Поэтому я для него — необычный контраст.

— В вашем деле значится, что вы прибыли в Нью-Йорк с отцом, матерью, братом и старшей сестрой. Где ваш отец?

— Погиб при пожаре.

— Соболезную… — почему-то задержал свой взгляд Фэллон.

— Благодарю.

— Что вы делали девятого октября?

— То же, что и всегда. Работал.

— И никуда не отлучались с работы?

— Я сделал ставку на игру в бейсбол. И потом забрал выигрыш.

— Кто с вами был в тот момент?

— Мои друзья.

— Как их зовут?

— Это допрос?

— Нет, мы просто пока предварительно беседуем с вами.

— Тогда я не совсем понимаю, почему меня тут держат. Сегодня открытие суповой кухни в память о моём отце. Я должен быть там, — увёл я тему в сторону.

— Мы хотим, чтобы вы встретились со свидетелем по этому делу. Его скоро приведут. А пока мы поговорим с вами сами, отрезал шериф и добавил, — Откуда у вас деньги, мистер Соколов. Наш свидетель утверждает, что вы были одеты как бродяга, когда пересёкся с вами девятого октября.

— Это относится к делу? — поднял бровь я.

— Нам это тоже интересно знать…

— Выиграл.

— Опять в бейсбол? — ухмыльнулся детектив Барлоу.

— Нет. На скачках.

— И открыли мебельную фабрику, кухню… Сколько вы поставили, Алекс? — усмехнулся Фэллон, — И каков был ваш выигрыш?

— Я выиграл пятнадцать тысяч долларов, — спокойно ответил я.

На несколько секунд повисла тишина.

— Сколько? — поморгал глазами Барлоу.

— Погодите, — перебил его Фэллон, — а откуда вы взяли деньги на ставку?

— Занял, — пожал я плечами.

На его лице отразилось сомнение:

— Заняли несколько тысяч, чтобы поставить на коня?

— Это была лошадь, шериф, — улыбнулся я, надо переключать допрашивающих, а то еще вскроется, что я в скачках дуб-дубом…

— Что? — не понял Джон.

— Это была лошадь… Не конь. У коня обычно…

— Стоп! Вы издеваетесь над нами? — нахмурился шериф.

— Нет. Я просто не понимаю, что я тут делаю. Если потребуется, я предъявлю талон со скачек, где указан выигрыш. Обвинение мне предъявил только ваш патрульный. До сих пор я не в наручниках. Вы сказали, что ареста нет. Я могу быть свободен, господа?

Я откровенно блефовал. Талон был выписан на застреленного мною Фина МакЛаски. Но для того, чтобы официально стребовать его с меня, следователям пришлось бы запрашивать разрешение и подключать налоговую. Ибо это не входило в полномочия местного управления. Для меня было сейчас главное — как можно быстрее оказаться за стенами этого негостеприимного здания.

— Кто вам предъявил обвинение? — удивился Барлоу.

— Патрульный Бигсби. Он сделал это при очень большом скоплении людей, которые пришли бесплатно поесть в мою «Суповую кухню» в её первый день работы. И они были очень недовольны его действиями. Меня фактически увезли с открытия кухни, которое должно было почтить память моего отца.