Наконец они все выбрались и встали рядом со своими контейнерами, вытянувшись по струнке и глядя перед собой расфокусированными благожелательными взглядами со слабой подсветкой. Одеты они все были в одинаковые фабричные комбинезоны – чёрные, в облипочку, с отражающими вставками в швах. Честно говоря, смотрелось это криповато. Мастера Сюмбеля, впрочем, ничего не смущало.

Он бродил между рядами Свити, перечисляя Эдне их характеристики и послужной список. Вот этот был уборщиком, тот в столовой работал, эта принимала участие в организации корпоративов и тим-билдингов. При этом он то и дело хлопал гомункулов по разным местам, пинал их ноги, чтобы сделали шаг вперёд, поправлял и без того идеальные позы. Эдна чувствовала себя неуютно, наблюдая всё это. Да, конечно, по сути они артефакты, но уж слишком человекообразные…

Она покосилась на Сноттора, но тот завис в своём леденце, занявшись чем-то совершенно иным. Очевидно, они тут в Тир-ан-Теас привычные. Ну или по крайней мере в этой фирме.

– А можно с ними поговорить? – наконец не выдержала она.

Мастер пожал плечами.

– Можно. Но вообще-то голосовые настройки регулируются под ваш вкус. А так – у нас все комплектации многоязычные, пожалуйста, пробуйте.

Эдна подошла поближе и осмотрела двоих стоящих первым рядом мальчиков и одну девочку. Подумала, что, может, девочку завести и правильнее, но оценила её внешность и засомневалась. Так ведь и комплексы нажить можно. О чём заговорить с артефактами, она не представляла, да ещё и под скептическим взглядом мастера Сюмбеля. Нет, ну, наверное, можно расспросить их об их функциях, так?

– Ты что умеешь делать? – ткнула она пальцем в знойного блондина.

– Обрабатывать голосовые команды, анализировать внеязыковой контекст, оценивать линейное расстояние, объём, плотность, вес обиходных объектов, оценивать физическое и психическое состояние людей, оценивать свежесть пищевых продуктов…

Он продолжал перечислять, но Эдна вскоре его остановила. Похоже, он зачитывал какой-то список, причём организованный не тематически, а в алфавитном порядке на неизвестном Эдне языке.

– Хорошо, – произнесла она, размышляя. – Скажи лучше, чего ты не любишь.

Она ожидала, что гомункул задумается, хотя – почему она этого ожидала? Не будет же он свои предпочтения анализировать, у него наверняка это где-то прописано.

– Беспорядок, – тут же сказал Свити. – Грязь. Антисанитарию. Гниль. Пыль. Плесень.

– Поняла, поняла, – замахала рукой Эдна. Свити замолчал.

В целом всё и так было ясно, но ей как-то претило приводить в свой дом гомункула, которого раздражает беспорядок. Как бы он там ни убирался, Эдна генерила беспорядок производительнее, чем аудиторские отчёты. Может быть, стоило взять Свити, нацеленного на что-то ещё.

Она опросила ещё десяток, но ответы примерно совпадали. Вот следующий удивил.

– Что ты делаешь часто? – спросила Эдна, пытаясь дознаться, в какой области у Свити есть опыт работы и, соответственно, развитые способности к анализу.

– Нарушаю правила, – дружелюбно произнёс гомункул с неизменной лёгкой улыбкой, гипнотизируя взглядом стену.

– В смысле? – Эдна обернулась к мастеру Сюмбелю. – Это как?

– Опять технари в настройках копались, – покачал головой тот. – Небось ещё и похабным анекдотам научили.

Эдна снова присмотрелась к Свити. Этот был довольно крупным и отдекорированным под выходца из Логроканта: смуглый, с продолговатым лицом и волнистыми чёрными волосами, спускавшимися до середины шеи. Из волос торчали такие же чёрные уши, покрытые мягкой шёрсткой. На тёмном лице фонарями горели ярко-голубые глаза, даже немного с сиреневым оттенком – светились они слабо, но на контрасте с загорелой кожей казалось, что прямо фары. Стандартный облегающий комбинезон подчёркивал каждый изгиб и ямочку развитых мышц.

– А что бывает, когда ты нарушаешь правила? – спросила она.

– Больно, – благодушно ответил Свити.

Эдна вздрогнула и покосилась на мастера.

– Говорю же, понаписали ему всякой чуши в редактируемые поля, – проворчал тот, вовсе не выказав удивления. – Они не чувствуют боли, это же артефакт!

Эдна снова обратилась к Свити.

– А зачем ты нарушаешь правила, если больно?

– Они глупые, – сказал гомункул с мечтательной улыбкой и как-то странно дёрнулся.

Мастер подошёл поближе, цокая языком и развернул с леденца эфирное изображение – какие-то поля, ячейки, символы, в которых Эдна ничего не понимала.

– Ещё и двигательный блок заедает, – прокомментировал мастер. – Вот это тот случай, когда списание сразу после истечения гарантии совершенно оправдано. Хотя, конечно, могли и те оболтусы из обслуживания порезвиться, там только отвернись! В прошлом году десяток новеньких Лаймов вывели из строя, заставив их плясать все выходные без остановки. Они на такие нагрузки не рассчитаны! Вот ведь паразиты, кому его теперь отдашь поломанного? Это только в утиль.

Эдне показалось, что сиреневые фары на мгновение сфокусировались на мастере, но гомункул тут же ещё раз вздрогнул, а в следующее мгновение его взгляд снова стал рассеянным. Эдна поняла одно: если остальных Свити в этой комнате собирались продать или раздарить по знакомым, то этого просто разберут на первичные компоненты. И она лично, со своим отсутствующим опытом взаимодействия с гомункулами, не готова жить с мыслью, что она позволила это сделать.