Шрифт:
— Евгений Станиславович, — приветствует его мой босс. — А это мой заместитель, Ксения Александровна.
Иман отпускает руку Жени и берет мою.
Ох, мамочка… У него очень горячая ладонь. Он нежно сжимает мою кисть и медленно опускает голову, оставляя на коже поцелуй. Бородач не отрывает от меня взгляда, будто читает мои мысли.
А у меня подкашиваются ноги от неожиданно нахлынувших эмоций.
— Приятно наконец познакомиться с тобой, Ксения Александровна.
— Можно просто Ксения, — голос подводит меня, и я пищу.
— А я для тебя Иман.
— Кхм, — откашливается Женя и кидает на меня недовольный взгляд.
Да, я понимаю, клиента лучше держать на расстоянии вытянутой руки. Я подпустила слишком близко.
— Обсудим предстоящее мероприятие? — спрашивает с ледяной вежливостью.
Иман поворачивает голову и за секунду словно испепеляет его взглядом:
— Обсудим.
Разговор затягивается на два часа. Мы полностью погружаемся в процесс. Амаев хочет провести прием в честь открытия ипподрома через несколько месяцев в Дубае. Весь высший свет двух стран должен присутствовать. Событие очень важное как для самого Имана, так и для нашей фирмы по организации мероприятий, потому что это совершенно другой масштаб и уровень ответственности. Да и времени, мягко говоря, у нас остается совсем мало. Пара тройка месяцев для такого приема — просто крохи.
Странно, что Иман Рамазанович обратился в нашу фирму, а не в арабскую, но вопросов на эту тему Женя не задает, и я понимаю почему — чек за организацию баснословно высокий.
Все время обсуждения я ловлю на себе заинтересованные взгляды хозяина дома. Женя психует. Я нахожусь меж двух огней.
— Что ж, Иман Рамазанович, будем на связи, — Женя пожимает ему руку и оттесняет меня себе за спину.
Для чего? Чтобы Амаев не поцеловал мне руку? Что за бред?
В машине едем в молчании. Я бросаю на Женю косые взгляды, но он сосредоточен на дороге.
— Что это было, Жень? — не выдерживаю.
— Что это было, Ксюш? — язвит.
— О чем ты? — хмурюсь.
— О том, как ты стелилась перед Амаевым. Ксюш, ты же неглупая девушка, понимаешь, что Иман не тот человек, с которым стоит играть в игры?
— О каких играх ты говоришь?
— Что вас связывает? — набирает скорость, машина ревет. — Ты спала с ним?
Распахиваю в шоке глаза:
— Ты сошел с ума, Женя!
Босс выходит на обгон, и я вжимаюсь в сиденье.
— Жень, сбрось скорость, мы разобьемся. Я как-то видела Амаева мимолетом. На этом все. На работе это никак не отразится.
— Ты не будешь заниматься этим мероприятием.
— Что это значит? — ахаю. — Ты привез меня сюда ради встречи с ним!
— Я передумал.
Сцепляю зубы. Такие разговоры не ведутся в дороге, тем более Женя явно не в себе.
Молчим до самого дома. Выхожу из машины и бросаю короткое:
— Завтра поговорим, когда ты остынешь.
Захожу в подъезд и поднимаюсь на свой этаж. Возле двери в квартиру замираю, рассматривая своего гостя.
Кирилл делает шаг в мою сторону, но тормозит, будто натыкаясь на стену.
— Поговорим? — спрашивает он, и я киваю.
Глава 10
Кирилл
— Ки-и-ир, — на глазах у Ксюши слезы, она оседает на пол.
Едва успеваю подхватить ее.
— Детка, что? — у меня внутри все вибрирует. — Только скажи, кто обидел, маленькая?!
Из рук жены падает пачка документов, и они веером рассыпаются по полу.
— Врач сказал, эндометриоз — причина того, что мы не можем иметь детей.
Ксюша воет в голос, а я обхватываю ее голову и прижимаю к себе. Сердце колбасится со всей силы, того и гляди выпрыгнет из груди.
— Детка, но это же лечится? — спрашиваю нарочито бодро.
— Врач сказал, что мой случай очень запущенный, — и снова крик, всхлипы.
Ксюшу трясет, я прижимаю ее к себе.
— Я так хотела его, Кир, — буквально умывается слезами. — Я так хотела ребеночка! И что теперь?!
— Маленькая моя, не изводи себя так! У нас все получится. Есть же какие-то стимуляции? ЭКО, суррогатное материнство, в конце концов?!
Жена отстраняется и смотрит на меня шокированно:
— Хочешь, чтобы другая родила тебе? — тон ледяной.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива, Ксюш, — говорю как можно мягче, потому что понимаю: она сейчас не в себе. — Если для этого нужна суррогатная мать или ребенок из детдома — я готов пойти на это.