Шрифт:
Нет. Нет. Нет. Я же не наделала никаких глупостей?
Этому наверняка есть какое-то объяснение.
Всхлипываю, чувствуя зарождающуюся истерику, и верчу головой по сторонам. В роскошной спальне я одна. На кресле, похожем на трон, лежит мое платье и белье.
Вскакиваю с постели и быстро натягиваю все на себя. Смотрю в огромное зеркало.
Лицо красное, волосы в беспорядке, макияж постыдно размазан.
В дверь коротко стучат, и я подпрыгиваю от неожиданности.
— Войдите, — произношу неуверенно.
В дверях появляется горничная. Женщина лет сорока, восточной наружности. На ней закрытое платье, на голове платок. Я видела ее раньше в доме…
— Господин Иман Рамазанович просил позаботиться о вас, — произносит нейтрально и опускает голову, явно смущенная моим внешним видом.
Мутным калейдоскопом воспоминания о вчерашнем вечере. Алкоголь и танец с Иманом. А дальше… провал.
— А где… — Кто? Ваш хозяин? Господин? Боже, как меня угораздило-то, а? На глаза наворачиваются слезы. — Иман Рамазанович?
— Господин уехал рано утром, но распорядился насчет вас. Для вас, госпожа, приготовлен завтрак. Иман Рамазанович сейчас на работе. Обычно он возвращается затемно, но вы можете дождаться господина здесь или в гостиной.
Нерешительно переминаясь с ноги на ногу:
— А уехать я могу? — спрашиваю со страхом.
Женщина поднимает на меня озадаченный взгляд и быстро моргает.
— На этот счет распоряжений не было, так что я полагаю, да, можете.
Нервно выдыхаю:
— Я могу узнать ваш адрес, чтобы вызвать такси?
— Это ни к чему. Я попрошу водителя отвезти вас куда скажете. — Я слышу облегчение в ее голосе, кажется, она довольна моим решением смыться отсюда.
— Спасибо.
Горничная разворачивается, собираясь уйти.
— Постойте! — зову ее, и та оборачивается. — А я как тут оказалась?
— Вы приехали вместе с господином.
Боже, стыдно-то как…
— И я… и он…. и мы…. — как спросить-то, а?
Кажется, женщина понимает смысл моего вопроса.
— Вы пришли сюда с господином, он запер дверь и открыл ее рано утром, перед тем как покинуть дом, — ее щеки заливает краска. — Остальное мне неведомо.
Резко разворачивается и уходит, а я падаю на пол, потому что ноги подкашиваются, закрываю лицо ладонями.
Мамочка… что же я наделала? Какова вероятность того, что такой мужчина, как Иман, просто сидел ночью у кровати и охранял мой сон?
Пока я спала… голенькая…
Слезы срываются потоком, в груди дыра размером с Марианскую впадину, все клокочет, ревет изнутри. Я изменила своему мужу. Да, он предал меня, но теперь что получается — я ничем не лучше него?
К горлу подкатывает тошнота от отвращения к самой себе.
Как я могла опуститься до такого?
После короткого сеанса самобичевания поднимаюсь и выхожу из комнаты. Горничная стоит в коридоре и молча ждет меня.
— Скажите, а я могу попросить у вас номер телефона вашего… господина? Имана Рамазановича.
Нужно разузнать, вдруг я все-таки что-то не так поняла.
— Простите, госпожа, я не имею на это права.
Ясно. Ладно.
Семеню за горничной, молясь, чтобы никто меня не увидел.
Глава 14
Ксюша
Остервенело, до красноты, тру себя мочалкой.
Губы дрожат, но я запретила себе плакать. Что это вообще? Как такое возможно, черт возьми?!
Хочется окунуть себя в чан со спиртом. И утопиться в нем, ага.
Выхожу из ванной, надеваю джинсы и футболку. Мокрые волосы собираю в пучок. На ноги кеды — и вперед на встречу с братом.
Артем уже ждет. Увидев меня, поднимается навстречу, и в помещении сразу становится меньше места. Он крепко обнимает меня, зажимая в свои медвежьи объятия:
— Ты плакала? — хмурится.
— Немного, — выдавливаю улыбку и сажусь напротив.
Тема пододвигает ко мне большую кружку капучино и круассан с красной рыбой. Только в этот момент понимаю, как сильно проголодалась. Вгрызаюсь в круассан и прикрываю глаза от удовольствия.
— Ну ты даешь, мелкая, — он раскрывает глаза от удивления.
Нервно веду плечом, никак не комментируя его замечание.
Тема молчит, ожидая, когда я прикончу свой завтрак.
— Рассказать ничего не хочешь? — спрашивает у меня настороженно.