А потом в какой-то день я посмотрела в окно и подумала: какого черта я позволяю себе так долго утопать в унынии? Упиваться им? У меня все прекрасно. Просто замечательно. Рядом дочь, семья, подруги.

Я запретила себе плакать.

Но сейчас я не сдержалась. Эти слова Дины… как ножом по живому.

Еду на работу, паркуюсь на своем привычном месте, припудриваю лицо и красный, опухший нос, моргаю зареванными глазами. Затем собираю себя воедино и выхожу. Пал Палыча нет на рабочем месте, поэтому я принимаюсь за рутину: разбор почты, документов.

Ближе к десяти утра, когда я понимаю, что босс непривычно задерживается, решаю набрать его номер. Вместо него самого трубку берет жена.

— Здравствуйте, Елена Анатольевна! Не подскажете, Пал Палыч будет сегодня на работе?

— Ой, Мариночка, а он тебе не сообщил?

— Нет, — тут же хмурюсь.

— Приболел Пал Палыч наш, — шмыгает носом. — Воспаление легких подхватил. Так что он будет на больничном пару недель.

— Как жаль. Передавайте Пал Палычу мои пожелания скорейшего выздоровления!

— А как же! До свидания.

Кладу трубку и принимаюсь отменять все встречи на ближайшее время. Документы перебираю еще раз, разделяя на то, что срочное и что может подождать одну-две недельки.

В корпоративном чате мне приходит сообщение от помощника генерального директора. Меня просят на ковер.

Класс.

Предчувствие плохого ложится колючим одеялом на плечи.

Беру бумаги, которые, кроме зама генерального и его самого, никто подписать не может, и поднимаюсь на этаж выше.

Помощник генерального, Света, разговаривает по телефону и кивает на дверь:

— Они ждут! — шепчет заговорщически и играет бровями.

Они? Кто они, черт возьми?

Решительно открываю дверь и прохожу вперед.

В кабинете двое. Теперь понятно, кто «они». Генеральный и Стафеев, черт бы его побрал!

— О, Марина, проходи, присаживайся, — Константин Николаевич указывает на место за столом напротив Стафеева, и я сажусь.

Киваю сначала генеральному, потом Денису. Тот не удостаивает меня даже взглядом, усиленно делая вид, что меня нет.

Пф. Ну и пошел ты!

— Итак, Марина, Пал Палыч сообщил о своем состоянии, и я подумал: ни к чему тебе прохлаждаться целых две недели!

Я аж теряюсь от этой фразы.

— Погодите, Константин Николаевич, я не собиралась прохлаждаться. У нас много текущих задач. Отчеты никто не отменял, плюс пришла проверка из налоговой, меня просили найти некоторые договоры и собрать нужную информацию.

Я не лукавлю, у меня работы действительно немало.

Пока я оправдываюсь перед гендиром, Денис скучающе разглядывает панно над головой начальства.

— Все успеется, Марина, — отмахивается босс и собирает руки в замок, глядя на меня со странной улыбкой.

Мне это не нравится. Чувствую… чувствую, что не скажет он мне ничего хорошего.

— Я подумал и решил! — объявляет торжественно. — На эти две недели ты переходишь в полное распоряжение Дениса Юрьевича!

А Денис Юрьевич в это время впервые смотрит на меня. Пронзает взглядом, заставляет мысли и душу снова выворачиваться мясом наружу…

Ну, Денис Юрьич, ты и сволочь…

Марина

Выхожу из кабинета и решительно шагаю прочь. Внутри все клокочет.

Моя должность подразумевает полное подчинение руководителю. Пал Палыч иногда дергал меня с личными просьбами или в нерабочее время. Однако он никогда не перегибал палку, так что поработать на него во внеурочное время мне было несложно.

Но подчиняться Денису это перебор.

Я пресмыкалась перед ним пять лет. Обхаживала, боялась ошибиться, переживала за каждую пригоревшую порцию мяса или недосоленный суп.

Думала, а вдруг это еще больше отвернет его от меня?

Это сейчас я понимаю, что дело вовсе не в супе или прилежности и правильности.

Я слышу шаги за спиной — уверена, он идет за мной. И он знает, что я сейчас буду делать.

Черт, мы как супруги на поле боя.

Толкаю дверь на лестничную клетку. Ею особо не пользуются, больше предпочитая лифты, так что тут можно поговорить.

— Как ты посмел! — произношу громко и складываю руки на груди.

Денис приваливается к стене и повторяет мой жест. Вид у него скучающий, будто я настолько предсказуемая, что это вызывает оскомину.