Молчим с Сергеем какое-то время, пока фигура Дениса не скрывается за поворотом.

— Что за тип? — весело спрашивает Сергей.

Я прихожу в себя и дергаю плечом, скидывая его руку, круто разворачиваюсь и выставляю палец перед лицом парня, собираясь учительским тоном отчитать его.

— Это что за произвол, Авдеев? Что за поцелуйчики?

Сережа перехватывает мою руку и дергает на себя:

— Не смог удержаться, малыш. Давай повторим? Я не распробовал. — и губами ко мне тянется.

— Дурак! — легонько бью его по плечу, а сама не могу сдержать улыбки.

— Ну Маринка!

— И что еще за невеста?

— А вот фантазировать ты мне запретить не можешь!

— Позер! — фыкаю. — Все, пока, Авдеев!

Под громкий стон парня сажусь в машину и направляюсь к шлагбауму. Не успеваю я подъехать к нему, как выезд мне перекрывает утренний «Майбах».

Машина неспешно покидает территорию парковки, а я бормочу ругательства себе под нос.

Ну конечно! Кому еще может принадлежать эта тачка! Разумеется, Стафееву.

Наши пути расходятся, и я направляюсь домой. Периодически поглядываю в зеркало заднего вида, не едет ли начищенный до блеска «Майбах» следом. Вот паранойи мне только не хватало.

Но позади нет никого, и я спокойно еду домой.

Оставляю машину у своего дома, а сама иду к родителям — те живут по соседству — и забираю Дину.

Дочка играет с моей мамой. Расположила свои игрушки на полу и с усердием их лечит.

— Как у вас дела?

— Мамочка! — кричит Дина, увидев меня, подскакивает и прыгает ко мне в объятия.

Прижимаю дочь к себе и чувствую, как все становится на свои места.

— Я пойду соберу единорогов! — заявляет деловито и убегает в соседнюю комнату, а ко мне подходит мама.

— Мариш, тут кое-что произошло, — немного мнется.

— Что?! — спрашиваю испуганно.

— Да не переживай ты так, все хорошо… насколько это возможно. В общем, Дина сегодня спросила у меня, не знаю ли я, где ее папа, — мама улыбается устало. — Она сказала, что у всех деток в ее группе есть папы, только у нее одной нет. И поинтересовалась, не знаю ли я, когда и за ней папа станет приходить.

Марина

Мама вздыхает надрывно, а я оседаю на стул. Кладу руку на грудь и растираю.

Болит. Сильно…

И ладно бы отец Дины был сволочью — легко можно было бы рассказать какую-нибудь басню про то, что меня жестоко бросили.

Мама садится на стул рядом со мной и подпирает ладонью подбородок:

— Мариш, я не хочу лезть в твою жизнь, ты взрослая девочка и в состоянии принимать решения самостоятельно. Но может быть, стоит сказать Денису, что у него растет дочь?

Закусываю губу. Не нахожу слов, чтобы ответить.

Мама продолжает мягче:

— Дочка, я понимаю, что он причинил тебе боль. Помню как вчера — сильно тебя ломало, когда ты вернулась домой. Я даже боялась, что ты можешь в какой-то момент не выдержать и сделать с собой что-то, но Денис… Ведь если откинуть женскую обиду и посмотреть трезво — он неплохой человек. Мне кажется, твой бывший муж все-таки должен узнать о Дине. Да и она… — мама закусывает губу, вздыхает: — Мариш, Динка растет и начинает задавать вопросы. Ей нужен отец.

Вздыхаю со стоном, зажимаю переносицу, растираю ее. Голова пухнет от мыслей.

— Мам, Денис приехал в наш город, — говорю тихо и вижу, как во взгляде мамы загорается огонь.

— Денис? Он тут? Он приехал за тобой? — спрашивает с такой надеждой, что даже жаль ее разочаровывать.

Мама всегда тепло относилась к Денису — зятя она искренне полюбила. Она была обречена на это чувство, ведь Стафеев и вправду заботливый, чуткий. Особенно был поначалу.

Я не выносила сор из избы и не рассказывала маме, что на самом деле я нежеланная жена. Что Денис меня не любит и его мысли, его душа и сердце принадлежат другой женщине.

А я словно балласт, просто как груз или приложение. Ведь именно так я себя чувствовала.

Папа тоже был очарован Денисом. И хоть виделись они редко, каждая их встреча была теплой и душевной.

Поэтому, когда я появилась на пороге родительского дома с чемоданом в руках и опухшим от слез лицом, это шокировало родителей не меньше, чем истинные причины нашего развода.

Через месяц я объявила родителям о своей беременности, а после сказала, что Денису говорить о ней не буду. Ему не нужен был этот ребенок. Не от меня так точно.