Денис оставляет фары включенными, они освещают меня, словно прожектор преступницу. Сам он выходит из машины, подходит к капоту и бросает на него мою сумочку — видимо. я оставила ее в туалете клуба. Затем опирается о бампер и, сложив руки на груди, смотрит на меня.

Марина

Смотрим друг на друга.

Как-то так получается, что весь мой запал сходит на нет. Да и Денис не выглядит так, будто собирается мне что-то доказывать.

Я ежусь от прохладного ветра и крепче обнимаю себя руками.

Стефеев напоминает статую. Никаких эмоций. Ни осуждения, ни насмешки. Он не подзывает меня к себе, ничего не говорит. Сейчас я благодарна ему за это. Я просто не готова вступать в очередной конфликт, у меня не осталось для этого ни сил, ни слов.

Делаю первый нерешительный шаг, следом еще один. Подхожу к Денису, тот снимает с себя пиджак и накидывает его мне на плечи.

В этот момент внутри меня что-то взрывается. Эмоции раздирают на части. Я чувствую родной, самый любимый запах — такого знакомого парфюма и запах самого Дениса. Кутаюсь в этот пиджак, как будто он может обнулить все, что между нами было.

Возвращаюсь в те дни, когда мы только познакомились, когда у нас закрутилось все. Денис был таким романтичным, держался со мной рядом. Мы проводили вместе время и не смотрели на часы, настолько хорошо нам было друг с другом.

А может, не смотрела на часы только я?

Ульяна пришла в нашу жизнь тенью. Поначалу все было безобидно. Поздравить ее сына с днем рождения, поболтать с ним же по скайпу.

Это потом, чуть позже, уже будучи замужем, я поняла, что в браке нас далеко не двое.

Смотрю в лицо Дениса, которое покрыто тенью, и подмечаю то, чего не видела раньше.

Он изменился. Скулы заострились, появились седые волоски в щетине, глаза будто выцвели немного. Как бы дико это ни звучало, но почему-то сейчас я не вижу тени Ульяны за ним. Но конечно же, узнавать подробности я не буду. Мне очень интересно, в каких отношениях они сейчас, но я обратно не полезу.

Боюсь, что, если услышу правду, она уничтожит меня.

Нет уж. Увольте.

Денис поправляет пиджак, чтобы закрыть мое декольте.

— Твой мальчик летел так, что еле вписался в поворот, — простая констатация факта, без насмешки.

— Следил за мной? — повторяю свой вопрос уже второй раз за вечер, и на этот раз Денис отвечает мне правду:

— Да. — Лицо сосредоточенное. — Поссорилась с женихом?

— Женихом? — не сразу понимаю, о ком речь, и только потом вспоминаю, что так представился Сережа. — Да, повздорили.

— Оставил тебя одну у реки… хорош жених.

— Ты оставлял меня одну бесчисленное множество раз. Хотя я умоляла тебя остаться.

— Я не оставлял тебя в опасности, — выступает в свою защиту.

— Мой дом в двух кварталах. Я знаю тут едва ли не каждого жильца. Так что прежде чем осуждать кого-то, посмотри на себя.

Денис опускает взгляд.

— Тогда мне казалось, что так будет правильно.

— Правильно уезжать к другой, когда жена просит остаться? — голос обрывается.

Мы не кричим, не выясняем отношения, это обычный разговор. Но так кажется лишь со стороны. На деле мы поднимаем темы, которые были не в состоянии поднять, будучи в браке.

— Я уезжал не к женщине, а к ребенку, — поднимает взгляд, смотрит уверенно.

— Сейчас-то хоть не ври, Дэн, — даже улыбаюсь, правда, улыбка выходит вымученной. — Это может быть твоей правдой, но не моей. Ты всегда выбирал другую. А я мечтала однажды разлюбить тебя. Вечерами лежала в пугающе тихой квартире и отчаянно мечтала, что однажды проснусь — и не буду чувствовать к тебе ничего.

Денис сглатывает.

Порыв ветра раздувает мои волосы, бросая пряди мне в лицо.

Стафеев перехватывает несколько прядей и заводит мне их за спину, сам кладет руки на плечи.

Как когда-то. В прошлой жизни.

Это чуть ли не первый наш с ним контакт за четыре года. Его касание, после которого я не вырываюсь и не отхожу как можно дальше.

Какие-то моменты прошлого стираются, штрихуются ластиком, как незначительные, хотя раньше казались значимыми. И все из-за его присутствия рядом.

Память интересная штука. Подчищает то, что не стоит забывать, и подкидывает воспоминания, которые некогда зажигали огонь.

Так и сейчас. Происходит откат в самое начало. Когда были только мы двое и больше никого.