Шрифт:
— О чем?
— О том, чтобы мы уехали, — выпаливает горячо. — Собрали вещи и переехали в другой город. На юг, туда, где тепло и можно сорваться на море в любой момент. Или на север, где снег лежит восемь месяцев в году, где северное сияние, невероятные горы. Без разницы куда. Мне казалось, что там, вдали от этого ненавистного мне города, где я никак не могла стать счастливой женой и матерью, нам будет хорошо.
В глазах у нее скапливаются слезы, но она быстро втягивает воздух и отворачивается.
— Почему ты никогда не рассказывала мне о том, чего бы тебе хотелось? — придвигаюсь ближе и беру Марину за локоть, разворачиваю к себе.
Она печально улыбается.
— Потому что тогда бы мне пришлось спросить, чего хочешь ты, — сглатывает. — Наверное, я просто боялась услышать ответ.
Опускаю взгляд.
Я все понял. Эти намеки слишком громкие, чтобы не понять.
Протягиваю руку и стираю большим пальцем слезы с ее лица, и она спешит отвернуться.
— Наш брак никогда не был мне поперек горла, потому что я любила тебя, — произносит напоследок.
Дверь начинает скрежетать, видимо, ее пытаются открыть с той стороны. Марина дергается, тут же обмахивает лицо, поднимается и направляется к двери.
— Марина, — зову ее, и бывшая жена замирает, — наш развод был моей самой большой ошибкой в жизни.
Не только он, конечно. Он скорее как следствие. Жирная точка после череды ошибок. Момент, который перевернул мою жизнь и заставил посмотреть на нее совершенно под другим углом.
Глава 22
Марина
Вместе с Диной мы приготовили любимый папой пирог с вишней.
— Надо отнести дедушке, пока не остыл, — заявляет она с серьезным видом.
— Тогда нам лучше поторопиться, — улыбаюсь.
Дина безумно любит своих бабушку и дедушку. Те ее постоянно балуют, разрешают ей все на свете. На мои просьбы быть построже мама отвечает, что она бабушка и создана для того, чтобы баловать свою внучку, а воспитанием ребенка должны заниматься родители. Или в моем случае — мать.
Я закрываю дом, и мы идем к родителям.
На улице стоит папина машина, Илюхиной нет. Парень он молодой, так что в голове пока одни гулянки. Я и не ожидала его застать дома. Уж точно не в пятницу вечером.
— Привет! — кричу с порога.
— Ба! — зовет вместе со мной Дина, разувается и несется впереди меня: — А у нас сюрприз!
— Это кто у нас тут такой пожаловал?! — тут же щебечет мама, выходя из гостиной.
Дина с разбега залетает в объятия к бабушке.
Боже, что бы я делала, если бы не мама с папой. Вот кто моя настоящая железобетонная стена. Вот моя опора, моя поддержка.
Когда я объявила, что хочу купить дом, они тут же пришли ко мне с пакетом, в котором лежали деньги. Принесли мне все накопленные средства и были готовы отдать их безвозмездно.
Соблазн оказался велик, но я решительно отказалась со словами о том, что я взрослая, самодостаточная и должна решать свои проблемы сама. А родителям лучше использовать эти деньги на долгожданный отдых за границей.
После череды споров и уговоров, мне все-таки пришлось взять деньги, но лишь часть, на все бы я не согласилась ни за что на свете.
— Привет, мамуль, — улыбаюсь матери и целую ее в щеку.
— Какие запахи! — наигранно ахает отец и чмокает Дину и меня, забирает тарелку с пирогом. — Самое время ставить чайник.
Все вместе перемещаемся на кухню, где Дина занимает место на коленях у бабушки, а папа принимается колдовать над чашками.
— Куда ты кофе насыпал! — бурчит мама. — У тебя же давление, Сережа!
— Свет, да брось. Что будет от одной чашки? — улыбается маме. — Тем более в чае содержится больше кофеина, чем в кофе. Ты знала?
— Я знаю, что, если ты выпьешь сейчас кофе, полночи будешь ворочаться. А потом попросишь таблетки от давления.
— У-у-у, зануда моя, — папа щелкает маму по носу, но слушается.
— Мужчины, — она закатывает глаза.
А я подпираю рукой подбородок и широко улыбаюсь.
Это невыразимый кайф иметь вот такую семью. Где царит любовь и все стоят горой друг за друга. Где нет нужды бороться за каждую кроху внимания, потому что оно льется непрекращающимся потоком.
Папа расставляет кружки, я разрезаю пирог и раскладываю по тарелкам. Болтаем, обсуждаем праздник, который состоится уже завтра.