— Меня зовут Дина, — кокетливо дочь улыбается Денису, лезет в рюкзак и достает своего зайца: — А это Рыжик, смотри, какой он хорошенький. А еще ты знаешь, что я хожу в детский сад? Мне там не очень нравится, потому что в садик ходит Лева Степанов, он все время забирает моих кукол.

Кажется, от обилия информации у Дениса сейчас случится припадок.

Вета стоит рядом со мной, бледная, растерянная. Одну руку прижимает к груди, вторую положила мне на плечо как знак поддержки.

Егор стоит чуть поодаль. Я не знаю, в курсе ли он, кем мы с Денисом приходимся друг другу и вообще понял ли, что сейчас происходит, но выглядит он тоже не очень.

Бледный и растерянный.

— Значит, — продолжает размышлять Дина, — теперь ты будешь отводить меня в сад, как это делают другие папы? Знаешь, я сказала Леве: если он будет продолжать меня обижать, я пожалуюсь своему папе, и папа поругает его! А он мне не верил, — придвигается ближе и спрашивает заговорщически: — Ты же его поругаешь?

Стафеев смотрит на Динку и заявляет со всей серьезностью:

— Я тебя защищу, Дина.

— А я знаю, — улыбается Денису, и у него, кажется, дергаются все мышцы на лице от переизбытка эмоций.

Мы замолкаем, переглядываемся неловко.

Честно? Я понятия не имею, что делать. По-детски хочется залезть под одеяло и спрятаться от всего мира.

— Мариш, — Вета присаживается рядом со мной, — как ты смотришь на то, чтобы мы погуляли в Динкой, а вы тем временем поговорите. Обещаю, отвезу ее потом домой.

Переглядываемся с Денисом. Да, разговора не избежать.

— А можно я тоже с вами погуляю? — спрашивает у Веты Егор. — Тут здорово, ехать домой не хочется, а одному скучно.

— Вета, это Егор, мой коллега, — еле ворочаю языком.

Подруга окидывает Егора придирчивым взглядом:

— Ну пойдем, коллега Егор.

Они уходят, а мы с Денисом остаемся вдвоем. Он поднимается с корточек и садится на лавочку рядом со мной.

Многое нужно сказать, но все слова застревают в горле.

— Как же так, Марина? — спрашивает он, даже не глядя на меня.

Марина

— Давай уйдем отсюда? — предлагает Денис, разглядывая веселящийся народ.

— Куда? — спрашиваю безэмоционально.

— Это твой город, тебе лучше меня известны спокойные места, где можно поговорить.

— А если я не хочу? — вздергиваю подбородок.

Денис выгибает бровь:

— Ты серьезно сейчас? Считаешь, нам нечего обсудить?

— Обсудить, конечно, есть что. Проблема в том, что я этого не хочу. — отворачиваюсь от него.

— Знаешь ли, Марина, — говорит мягко, а следом зло улыбается, — мне плевать! Ты пойдешь со мной и расскажешь мне, с хрена ли я четыре года хожу лохом, который не в курсе, что у него растет дочь!

— А вот разговаривать со мной таким тоном не нужно!

Мозг понимает, что нам нужно уйти и высказать все друг другу в тихом месте, где нет никого, сердце же болит и отказывается отстаивать принятые четыре года назад решения.

Я поступила так, как сочла нужным. Я была раздавлена, находилась в отвратительном состоянии духа. Да, я была обижена и не считаю себя виноватой в том, что Денис не знает о Дине.

Он все пять лет брака отказывался от меня, а его слова «хорошо, что у нас ничего не вышло с детьми» ежедневно звучат в ушах, напоминая о том, что я всегда была лишь нелюбимой женой, удобным приложением, от которого даже ребенка не хочется. Да и зачем? Ведь у него уже есть ребенок, которого он любит.

Ничего, что он не имеет ничего общего с мальчиком, ведь Леша не его кровный сын.

Денис поднимается, берет меня под локоть, дергает вверх, чтобы я встала на ноги, и уводит с праздника. А я иду молча и не сопротивляюсь, молясь лишь об одном: чтобы сейчас нас не увидели мои родители или Илья. Выяснять отношения еще и с ними я не готова.

Стафеев выводит меня из шумной толпы, звуки музыки остаются за спиной. И где-то там моя дочь.

Э-эх, черт возьми, а ведь в этой толпе осталась Динка. Я так хотела провести этот день с ней. Но судьба решила распорядиться иначе.

Денис выходит к парковке и подходит к своему автомобилю, снимает сигнализацию, открывает пассажирскую дверь и помогает мне сесть.

Это и близко не похоже на акт заботы, скорее, мне кажется, он боится, что я могу сбежать.

Стафеев молча выруливает на дорогу и ведет машину достаточно агрессивно, психует.

Я бросаю на него взгляд и пристегиваюсь на всякий случай. В молчании мы едем куда-то. Куда — он не говорит, а я и не спрашиваю, но когда машина останавливается перед моим домом, выгибаю бровь: