Я наклонился и поднял Саванну на ноги, отбросив ее позади себя как раз вовремя, чтобы снежок приземлился прямо мне на грудь. Она схватила меня за спину пальто, используя меня как щит. Но я уловил звон ее легкого смеха.

Дилан побежал, когда я увидел, что это он бросил его. Нагнувшись, я схватил снег и сформировал из него плотный комок. Я запустил его в Дилана, когда он подбежал к Трэвису, ударив его в спину.

«Кэл!» - крикнул он, но Трэвис тоже прицелился в меня, вспышка защиты Дилана была видна за его очками в толстой оправе. Отбросив все негативные чувства, тяжелые воспоминания и мысли, которые принес снег, я погрузился в этот момент, а Саванна все время оставалась позади меня. Джейд и Лили закричали, когда Трэвис толкнул их обоих в густой снег. Дилан и Трэвис рассмеялись, и мы все на мгновение забыли обо всем, чтобы просто развлечься.

Участок заснеженной травы, на котором мы находились, был длинным и широким, с пологим холмом. Дилан и Трэвис побежали друг за другом, пытаясь повалить друг друга на землю, Лили и Джейд следовали за ними. Все были с ног до головы покрыты белым. Я повернулся, чтобы найти Саванну, но тут мне в грудь снова ударил снежок. Я в шоке поднял глаза только для того, чтобы увидеть перчатки Саванны, набитые снегом, и игривый вид в ее позе.

— Персики… — предупредила я, чувствуя, как новое тепло проникает в мою грудь. В этот момент она выглядела такой беззаботной, такой свободной от бремени. Она выглядела потрясающе . С игривым блеском в глазах она бросила второй снежок и побежала от меня.

Она двигалась быстро, но я был быстрее.

Остальные побежали друг за другом, перебравшись через холм и скрывшись из виду, оставив нас с Саванной одних. Саванна поскользнулась и изо всех сил пыталась бежать по плотно утрамбованному снегу. Я обгонял ее дюйм за дюймом. Она оглянулась, увидев меня близко, и взвизгнула в нервном ожидании, что меня поймают. Я не дал ей возможности бежать дальше. Обняв ее за талию, я рухнул на снег, наша общая инерция перевернула нас три раза, пока мы не остановились. Она лежала подо мной, мое тело было напряжено выше ее. Я отодвинулся в сторону, просто чтобы не раздавить ее. Но я оставил руки на ее талии, оставаясь как можно ближе.

Саванна так смеялась, что ей пришлось обхватить руками живот. Я тоже смеялся, но остановился, совершенно завороженный, увидев ее такой. Морщины покрылись перепонками по бокам ее глаз. Слёзы радости текли по её щекам, а ямочки на ямочках глубоко ввалились, когда она тряслась в истерике.

Мое лицо нависло над ее лицом, улавливая белый туман, который создавал морозный воздух, когда она выдыхала свое теплое дыхание. Все, что я мог видеть в этот момент, — это счастье, исходившее от широкой улыбки Саванны. Все, что я мог чувствовать, это ее руки, ее тело, прижатое к моему.

Саванна посмотрела на меня, и ее смех утих по мере того, как напряжение между нами росло. Я обвел взглядом каждую часть ее лица. Ее кожа персикового цвета, россыпь веснушек на носу. Ямочки, которыми я стал одержим, маленькие золотые серьги в ее ушах и то, как ее длинные светлые ресницы касались ее щек, когда она моргала. Но больше всего я не мог оторвать внимания от ее губ.

Протянув руку, я убрал с ее лица длинную прядь выпавших волос. Саванна прижалась к моей ладони, и мне показалось, что весь мир рухнул. Снег и огни вокруг нас создавали впечатление, будто мы находимся в нашем собственном снежном шаре, куда не могут проникнуть боль, печаль и утрата.

Саванна сглотнула, и я почувствовал дрожь, прошедшую по ее телу, когда кончик моего пальца пробежался по переносице и по дуге Купидона ее губ. — Ты такая красивая, — прохрипела я, и глаза Саванны расширились от моего признания. Мне было нелегко говорить эти вещи.

— Сил… — пробормотала она и прерывисто вздохнула. Я видел, что она нервничает. Я не знал, целовалась ли она когда-нибудь. Если бы она этого не сделала, я бы хотел быть у нее первым. Я никогда не хотел ничего большего. Она не знала, но хоккей поглотил всю мою жизнь. У меня никогда не было времени на подруг; Между юниорским хоккеем и сборной США у меня было время только на школу и сон. Этот момент был для меня таким же монументальным, как и для нее.

— Ты тоже красивая, — сказала она, и на ее щеках выступил знакомый румянец. Ее тихие, дрожащие слова уничтожили меня. Я знал, чего ей, должно быть, стоило признаться ее застенчивой натуре.

Я поднял ее руку и снял с нее перчатку. Я поцеловал кончики ее пальцев; Я поцеловал ее пальцы и положил поцелуй на ее ладонь, на тыльную сторону ее руки. Когда я наклонился, глаза Саванны закрылись, когда я прижался губами к ее лбу. Меня окутал аромат миндаля и вишни. Я обнял ее крепче, обняв за талию, притянув ближе к себе. Моя грудь прижалась к ней, я чувствовал, как колотится ее сердце.

Я провел губами по ее виску, руки Саванны сжали мою руку так крепко, что я подумал, что это может оставить след. Я опустил губы на ее щеку и поцеловал одну из ее ямочек, которую так любил. Саванна быстро вздохнула. Я отстранился и встретился с ней глазами. Мне нужно было знать, что она этого хочет. Мне нужно было знать, что она чувствует ко мне то же самое, что и я к ней.

Мы хотели, чтобы на этот раз в Норвегии мы воспользовались моментом и обрели счастье, которое было для нас так долго потеряно. Я не мог придумать ничего более эйфоричного, чем ее поцелуи.