Шрифт:
— А кто будет спрашивать?
— Найдутся люди. Но я постараюсь, чтобы они потом как нашлись, так и потерялись. Так вот, во время солнечного затмения корабль налетел на какие-то подводные камни и потонул, мы спаслись на лодке, но она имела течь. Так что последние полкилометра мы плыли и шли по мелководью… Так и добрались сюда.
— А как звали наших родителей? — задала вполне резонный вопрос Ира.
— Папа и мама. — отшутился я. — а если серьёзно, то… Отец — барон Александр фон Шварц. Пусть будет Александр Готлибович. Это так по-немецки… А мама была русская. Мария Ивановна… Пусть девичья фамилия у неё будет, как и у тебя, Сомова. Так проще запомнить.
— А моих папу и маму звали Николай Николаевич и Александра Юрьевна.
— Вот и ладненько… Пора уже заканчивать беседу. Как мне кажется, к нам скоро прибудет много народу…
Глава 14
Глава четырнадцатая.
Иногда бывает такое… Сидишь в кругу вполне разумных и образованных людей, рассказываешь им о себе. А про себя думаешь: «Ну, чё ты несёшь? Ну чё ты, блин, такое несёшь?»
Ты слушатель, читатель или зритель…
Не обольщайся! Будешь ты обманут.
Историю напишет победитель,
Разгладив все ненужные изъяны.
И будет враг описан в чёрных красках,
Коварным, словно сто чертей из ада.
А про своих такую сложат сказку:
Мол, убивал. Так, значит, было надо.
Листая жизнь, страницу за страницей,
Не замечаем мы кровавых пятен…
А на войне, нельзя не быть убийцей.
Надеюсь, смысл слов моих понятен…
08 августа (по старому стилю). 1914 год.
Российская Империя. Рижский уезд. Кеммерн.
Мне почему-то казалось, что из-за ранения Великого князя Олега Константиновича поднимется большая суета. Набегут всякие мамки, няньки, и доктора с фельдшерами… Облом-с…
Вернулся Семён с ещё двумя казаками. Один был молоденьким и безусым, а другой с усами, как у Будённого, вёл себя подозрительно, и всё пытался поговорить с князем. Мои объяснения про то, что он потерял много крови и сейчас спит, вызвали ещё большие подозрения в мой адрес. А ещё мне не понравилось, как он смотрел на меня… Мне такой взгляд знаком ещё из девяностых годов прошлой жизни. Таким оловянным взглядом смотрит тот, кто выбирает момент для того, чтобы как следует тебе врезать или воткнуть в тебя нож, стоит тебе зазеваться. Поэтому я решил спровоцировать его сразу на конкретные действия. По крайней мере, так я буду готов сразу же дать ему отпор. И он тут же мне дал повод, для этого, спросив:
— Кто таков?
Сказано это было таким тоном, которым обычно полицейский спрашивает у бродяги…
— Военный! А тебе не кажется, что неприлично таким тоном разговаривать с незнакомыми людьми? Ты бы представился для начала.
Побагровевший военный дёрнулся было вперёд, но сдержался.
— Вахмистр Клюев. Извольте отвечать на мои вопросы!
— А мне не нравятся Ваши вопросы, Клюев. Поэтому и отвечать на них я не хочу и не буду.
— Это ещё почему?
— Не хочу и всё!
Рука военного потянулась за рукоятью шашки…
— Не советую хвататься за железяку, вахмистр. Порежетесь…
Казалось, что побагроветь лицом ещё больше невозможно, но помидорная рожа Клюева опровергала это.
— Ефим Петрович! — вступил в разговор Белоконь. — Не надо злить дохтура. Он и в бою себя героем показал, и нас от смерти спас…
— Вот жандармы с ним и разберутся, зачем он это сделал.
Мне этот напыщенный усач уже порядком надоел.
— Семён Платоныч. Ты воды-то принёс? А то надо бы ногу князю обмыть, чтобы заразы какой не занести в рану. Только сперва воду надо вскипятить, а потом остудить. Иначе только вред будет.
Хотя вреда уже никакого и не будет. Это уж я знал точно. Так как я уже и очистил, и обработал рану на ноге князя при помощи магии. И эффект от моей помощи явно был не хуже, чем от самого сурового антибиотика, которых в это время, кажется, ещё даже и не изобрели. Кстати, если случится пообщаться тут с каким-нибудь нормальным доктором, то можно посоветовать попробовать использовать плесень для лечения. Первыми его вроде бы англичане начали делать и ещё лет двадцать никому не выдавали сей секрет, а продавали пенициллин задорого. А тем более, что в этом мире они нам и вовсе враги. Так что неплохо бы утереть им нос как следует. Осталось только вспомнить, из чего наши сделали свой антибиотик… Из плесени, взятой с дыни, кажется. Чёрт побери. Ведь видел по телевизору какой-то документальный фильм про это… Но оно мне надо было тогда? Да… Тогда было не надо. И ведь хрен угадаешь, получая какую-либо информацию, пригодится она тебе в будущем или нет.
— Максим! — вскрикнула Ира…
И это был не тот крик, на который стоит оборачиваться с тупым вопросом, типа: «А? Что?». Это была тревога. Предупреждение об опасности.
Я чудом сумел увернуться от пудового кулака, летящего мне в голову. Вот никогда нельзя отвлекаться… А тем более, отвернувшись от потенциального противника, блуждать в облаках, размышляя о каких-то несуществующих ещё технологиях…
Подставив ногу и чуть-чуть подтолкнув противника, я «помог» телу вахмистра продолжить движение, и он влетел в сложенный из камня камин. Хорошо ещё, что не в топку, а только в трубу. А то бы спалил он свои шикарные усы.