Глава двадцать вторая.

Если Вы проснулись и дышите… Поздравляю! Значит хотя бы один шанс у Вас ещё есть.

Куда исчезает душа растворяясь

В дымке тумана вечерней зари?

Что видят души в небе скитаясь?

Что они чувствуют, чёрт побери?

Смерти оскал с улыбкою мрачной,

Холодом дышит прямо в лицо.

Есть ли там что-то за кромкой прозрачной?

Есть там хоть что-то в конце-то концов?

Те, кто ушёл, хорошо это знают.

Я истину понял, общаясь с тобой.

Рай — это то лишь, что нам обещают.

А жизнь — это боль. Смертельная боль.

Разгар шумной ночи.

Суббота 01 июля. 1978 год.

СССР. Краснодарский край. Сочи.

В здании милиции было тихо и спокойно. По крайней мере тут, в паспортном отделе. Может быть где-то там, где сидит дежурный по отделу, сейчас звенят телефоны и суетятся выезжающие группы немедленного реагирования, но здесь… тишина.

Тут даже вход был отдельный, хотя здание было одно и тоже. Я быстро метнулся в кабинет начальника. Именно здесь я застал его с девушкой паспортисткой во время их орально-генитальных развлечений на рабочем столе. Но зашла она сюда не просто так, а чтобы сдать ему ключи от несгораемых шкафов. Они-то мен сейчас и были нужны. Куда он их спрятал, я прекрасно видел. Это потом я не стал смотреть чем они будут дальше заниматься, а вот то, что касалось работы меня интересовало больше чем домашнее порно озабоченных сотрудников.

Изъяв ключи, я забрал в соседних кабинетах сразу два больших несгораемых шкафа со всем содержимым. Я бы и здесь всё сделал, если бы мог, но я пока что — тварь бестелесная. Украсть могу, а вот перебирать бумажки… Нет. Увы… Так что, забираю целиком, а там посмотрим, что и как… Главное не перепутать. На одном железном шкафу красовался номер «два», а на другом номер «четыре». Где сейфы номер «один» и номер «три», я не стал разбираться. Какая разница? Мне уже пора на базу. А то там хрен знает что может твориться.

Прислушавшись к себе, я попытался продиагностировать своё состояние. Но ничего плохого так и не обнаружил, несмотря на то что моя тушка сейчас валяется километрах в десяти отсюда. Да… Сегодня у меня появился интересный опыт. Ведь, промахнувшись, я пролетел километров двадцать тридцать ещё… А это значит, что расстояние примерно в пятьдесят километров это не проблема для таких вот призрачных полётов. Может в будущем пригодиться…

Пара минут, и я уже открываю глаза, лёжа на своей кровати в пансионате… Сейчас немного полежу, и начну работать. Чувствую, что спать мне сегодня не придётся.

Ночь. 01 июля. 1978 год.

СССР. Краснодарский край. Дагомыс.

Спать нельзя. У меня много дел. Первым делом я извлёк из хранилища… Нет, не несгораемые шкафы, набитые документами. И не ключи от них, изъятый у начальника паспортного отдела.

Я достал и натянул на руки тонкие медицинские резиновые перчатки, взятые в аптеке. В таких обычно хирурги режут нас, чтобы вылечить. Но мне они нужны для другого. Ибо сейчас я буду шарить по сейфам. Мало ли чего может случиться. Вдруг кто-то обнаружит пропажу и начнут искать «злодея», снимать отпечатки пальцев и прочее.

Я уж было хотел начать, но тут же наткнулся на «непреодолимое» препятствие для моих дальнейших действий. Я понимаю, что это звучит смешно. Но препятствием для меня стал маленький кусочек пластилина и две тонкие верёвочки. И всё бы ничего, но на пластилине был оттиск чьей-то номерной печати.

Мне захотелось выть и материться. Оказывается, сотрудники не только закрывали сейфы на ключ, но и опечатывали его своей личной печатью, фиксируя пару верёвочек продетые через пластилиновую плюху… Причём, если бы пластилин просто прилепили на окрашенную железную поверхность, я бы ещё что-нибудь придумал. Но там была хитрая круглая «пробочка», внутрь которой и был помещён пластилиновый мякиш.

Сука! И что теперь? Ломать сейф я не планировал. Это я оставлю на потом. А пока… Мне нужна всего лишь металлический, скорее всего латунный пломбир. Так, кажется, называется эта штука.

«Прямо как мороженое». — улыбнулся я. Но мне было совсем не смешно. Все мои сегодняшние действия шли насмарку. Да и вчерашние тоже… Блин… Что-то пошло не так, и жизнь полетела куда-то под откос всё ускоряясь…

«Соберись, тряпка!» — шлёпнул я сам себя по щекам ладонями. — «Соберись! Думай! Думай! Не бывает безвыходных ситуаций.»