Но она ушла. Маузер это принял.

– Он хочет расколоть общество, - тягуче произнес Да Лунь с другой стороны. Китаец больше не носил свою традиционную ханьфу. Он сейчас походил на древнеегипетского бога Атума. В хитоне и ожерелье из золотых драконьих чешуй. Или это был Амон? Амон-Ра? Марат не особо в них разбирался, если честно.

– Да, - согласился Марат.
– Создаю уровень, который могут посетить только лучшие из лучших. У меня была идея занять пару уровней и начать противостояние, но этот путь мне кажется неверным. Разделить общество и людей на две партии...

– Так уже было, - спокойно ответил Большой Дракон.
– Католики, протестанты. Те кто разбивает яйцо с острого конца, и те кто с тупого. Это работает. Но ты пытаешься создать что то новое? Без явной вражды, без ненависти? Только на желании стать лучше? Люди станут ненавидеть тех, кто лучше. Элита не выход.

– Ненависть - это обратная сторона любви, - эхом отозвался Марат.
– Что плохого в искренней, глубокой ненависти? Если ты умеешь ненавидеть, то ты умеешь и любить. И наоборот.

– Я не против, - вдруг сказала Люгер. На ее лице не было ни капли насмешки и даже веселости.
– Я устала. Я хочу хоть чего-то нового...

– Вы не замечали...?
– вдруг начал Да Лунь.
– Как будто что то изменилось на корабле. Что-то странное. Нет, я знаю про ваши разногласия. И знаю, чем вы занимались, оба. Знаю, что у нас на борту появилось еще одно бессмертное существо, благодаря товарищу Маузеру. Но я не об этом...

Марат и Юта уставились на китайца.

– Ну, говори, - попросила Юта.

– Я очень скрупулезно веду учет энергии, - продолжил Да Лунь.
– Ведь на мне не только функция толкать и тормозить. Но и весь этот свет, солнце в каждом кластере, все высокоэнергетические процессы на мне... и я чувствую утечку. Очень небольшую, крошечную. Но как будто часть моей энергии мне не подчиняется. То есть все на месте, все хорошо, все сходится. И одновременно не сходится. Вы чувствуете?

Марат вытянул руку и создал в пространстве черный шар, просто схему материи, которая была ему подчинена. Нет. Все в порядке, ничего не изменилось. Все подчиняется. Все сходится.

– Ты приходила ко мне недавно?
– вдруг спросил Марат Юту.
– С виноградом? В квартиру на корме?

– Нет, - фыркнула та в ответ.
– Да если бы и пришла, то уж точно дождалась.

– У меня тоже все сходится и под контролем, - это Юта обратилась уже к Да Луню.

– Хорошо, - сказал китаец.
– Я тоже не против того, что делает Маузер. Но мы все равно соберем собрание партии, расскажем товарищам, выслушаем их, и примем общее решение.

– Конечно, - сказал Марат, и оба Капитана исчезли. Без прощаний, без каких либо слов напутствий. Хотя Юта, как показалось Марату, и попыталась в последнее мгновение что то сказать. Но не решилась.

"Не имеет значения, подумал Марат. Вернемся к роли Демиурга. Что там дальше по плану"?

В какой-то из дней Марат работал внутри второй скалы, которую он создал уже на берегу моря, образовав таким образом тихий и спокойный залив из зеленоватой воды между двумя скалами, вздымающимися чуть ли не в небо. Он назвал эту вторую скалу – Гостевая Гора.

Эта вторая скала, в отличии от первой, была не монолитом, а словно кусок губки - пронизана множеством ходов, гротов, коридоров и лазов. Каждый зал и закуточек Марат намеревался обставить индивидуально. Конечно, здесь были и двери, которые вели в шикарные апартаменты в стиле хай-тек. С прекрасным видом на пляж и море, с прозрачными окнами во всю стену и строгими хромироваными шкафами, столами и стульями. Сделать такие комнаты было проще всего. А вот с другими пришлось бы повозиться.

Мне нужны люди, много людей, и совершенно неординарных, думал Марат. И одновременно боялся их сюда пригласить. Вход-портал в тринадцатый уровень был непроходим для большинства живущих в кластере. Для того, чтобы просто войти в блуждающую арку, которая имелась в каждом кластере, нужно было иметь индекс социальной ответственности не меньше девяносто девяти. И уровень социальной ценности был установлен точно такой же. Да, некоторые обитатели Терры имели тот или иной показатель на нужном уровне. Но чтобы сразу оба вместе... таких людей еще не было. Точнее они были, трое. Но кто сказал что они – всё еще люди?

Марат отрастил сейчас на руках огромные когти, и в одиночестве проскребал в гранитной толще очередной коридор. Последнее время ему очень нравилось так работать. Не выстраивая в сознании некую модель, а как скульптор, своими руками...

Нежная мелодия достигла его сознания. Кто-то пел незамысловатую песенку, снаружи, на берегу моря.

Чуть нахмурившись, Марат пошел к выходу. Он вышел из грота, замаскированного лозами хмеля, и остановился, пораженный. На берегу стояла девушка. На вид ей было лет двадцать, не более. Длинное каре красных волос скрывало лицо. Короткая черная юбка, полупрозрачная черная блузка. Легкомысленная серая шляпка, сдвинутая залихватски набок, поверх всего этого юного, озорного безобразия.