Не знаю, как кому, а мне второй вариант нравится больше. Атлас ведь не просто титан, держащий небо, он еще и богоборец, бросивший вызов, вместе с другими титанами, олимпийским богам. Война между богами и титанами – «титаномахия» – закончилась для последних поражением, а тот, кто носил (или получил) имя Атлас, был жестоко наказан Зевсом: поддержание небесного свода – это ведь не благость, а кара, вечная му?ка. И все же этот исполин – борец, он боролся, хотя и проиграл, потому и заслужил свое имя: Атлас, «соревнователь».

Наверное, понятно, что Атлантический океан получил свое название не по имени титана, а по обозначению гор: как раз за горами Атлас он и начинается. Еще у «отца истории» Геродота (ок. 484 – ок. 425 до н.э.), в его «Истории», можно прочитать: «Ведь море, по которому плавают эллины, именно то, что за Геракловыми Столпами, так называемое Атлантическое и Красное море, – все это только одно море». Кто нарек океан Атлантическим, мы, наверное, так и не узнаем.

«Геродот» (по-гречески ???????? – Геродотос, или Херодотос, или даже Эродотос, в зависимости от того, как произносить начальный звук) означает «данное герою». Такие имена часто давали новорожденным мальчикам в Древней Греции. Логика простая: «Вырастешь – будешь героем», – думали родители и называли ребенка Геродотос: «Геро-» – от герос, «герой», а «-дотос» – причастие от глагола дидонаи, «давать, предлагать». В русском глаголе «давать», а также в производных словах «дата», данные», «дарить», «дар» – тот же протоиндоевропейский корень «до-/да-».

А вот Атлантиде дал имя уже конкретный человек – великий философ Платон, в его знаменитых диалогах «Тимон» и «Критий». До Платона никакой Атлантиды не существовало.

На самом деле Платона звали вовсе не Платон, а Аристокл, что означает «высокославный». Об этом сообщает историк Диоген Лаэртский (III в. н.э.) в своем славном труде «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов» (хотя Диогену Лаэртскому можно верить не всегда и не во всем – увлекательный историк действительно увлекался, то есть любил присочинить). Платон же – прозвище, данное этому великому человеку его тренером по гимнастике (да-да, Платон был атлетом и даже выступал в борцовских соревнованиях) прежде всего за широту плеч: «платон» по-гречески и означает «широкоплечий» – от платис (??????), «широкий». В дальнейшем, когда стало ясно, что Аристокл широк не только в плечах, но и в мыслях, взглядах, знаниях, философских суждениях, прозвище перестало быть прозвищем и закрепилось как имя – на века.

Как читатель уже убедился, разговор о словах никогда не бывает прямолинейным или просто линейным. Одно слово влечет за собой другое, второе – третье, третье – четвертое и так далее, и это влечение-увлечение заставляет нырять в глубокую историю, пускаться в географические путешествия, заглядывать в разные области знаний. Надеюсь, читатель простит мне эти блуждания – в конце концов, мы ведь именно блуждаем, а заблуждаться вовсе не собираемся. Однако вернемся от далекой и мифической Атлантиды к близкому и совсем не мифическому «парламенту».

В «Атласе или космографических рассуждениях…» Герарда Меркатора слово «парламент» упоминается десятки раз (29, если быть точным). Конечно же, при переводе, совершенном переводчиками Посольского приказа Богданом Лыковым и Иваном Дорном по указу царя Михаила Федоровича, это слово попало и в «Книгу, глаголемую Космографией…». Вот тогда-то и вошел «парламент» в русский язык – именно в 1637 году, как справедливо указал П. Я. Черных. Спасибо ему. И разумеется, спасибо Меркатору!

Если кому интересно, «Меркатор» – это латинизированная форма фламандской фамилии картографа – «Кремер». И то, и другое слова в переводе на русский означают «купец». Имя древнеримского бога Меркурия – покровителя торговли – того же корня.

Когда мне довелось побывать в Брюсселе, я не смог удержаться от того, чтобы найти и сфотографировать памятник этому великому человеку. Вот он: ?

Со временем слово «парламент» закрепилось в нашем языке, стало означать «собрание», «собрание юристов», «государственное собрание», «орган власти» и, наконец, – «законодательное собрание». Все? Нет, не все.

«Парла-» – это ведь от французского глагола parler, «говорить», правильно? Вроде правильно. А почему французское «парлe» означает «говорить»? Откуда оно вообще взялось, это «парлe»?

Вот здесь и начинается самое, на мой взгляд, интересное.

Слово «парлe» фиксируется во французском языке с XI века, а пришло оно туда из народной латыни, где имело вид «парауларе» (paraulare), что тоже означает «говорить». Народная (вульгарная) латынь потому и называется народной, что народ (сначала римский, а позднее те народы, которые стали говорить на романских языках, то есть языках, порожденных латинским) по-своему переделывал слова – так, как ему, народу, было удобнее. А удобнее было произносить именно «парауларе», затем «пар– ларе» и, наконец, просто «парлe» вместо изначального «параболаре» (parabolare). Да, все верно: в поздней латыни «говорить» выражалось словом «параболаре», и означало оно не просто «говорить», а «говорить… иносказательно», «изъясняться намеками», «вести загадочные речи», потому что произведен этот глагол от существительного «парабола» – «речь, обсуждение, спор, сравнение, загадка». Последние два значения я выделил курсивом специально.

Латынь не изобрела эту «параболу» – она позаимствовала ее из греческого языка, где издавна существовало слово «параболе» (parabole), сложенное из двух частей: «пара-» – приставки, означающей «рядом, близко», и корня «-боле», связанного с глаголом «баллейн» – «бросать».

«Парабола» в буквальном переводе – «нечто, брошенное рядом». А раз рядом, значит, можно сравнить с тем, возле чего это «нечто» брошено. Если брошена вещь, можно проследить, какой путь проделала вещь, – отсюда геометрическое значение слова «парабола» – «кривая линия». Если брошено слово или фраза, можно сравнить с той фразой, которая послужила мотивом этого «броска», – вот вам и «спор», и «сравнение», и «загадка». В споре бывают каверзные вопросы, такие, что сразу не догадаешься, какой смысл там зарыт, и бывают хитроумные ответы, над которыми надо голову ломать. Загадки. Или по-гречески – «параболы».