— Гранд-верлад вас примет, верлады.

Сказать по правде, по внутренним ощущениям у меня не осталось не только «убийственного обаяния», но и вообще ни одной умной мысли в голове. Я пропустила Миара вперёд — и поплелась за ним, совершенно не представляя, что будет дальше.

После такой колоритной встречи я ожидала встретить старика не просто с левой резьбой, а вообще без головы, но к моему удивлению, на первый взгляд «гранд-верлад» Грам производил довольно приятное впечатление. Вполне себе крепкий для прожитых восьми десятков лет высокий статный мужчина, аккуратно одетый, выбритый и подстриженный. Светлая кожа, седые волосы, густые брови и светлые же, но отнюдь не водянистые внимательные глаза. Сжимавшие тонкую фарфоровую ручку с чаем пальцы, покрытые старческими пятнами, не дрожали. Чай был вкусным и крепким, как и его хозяин, а к чаю полагались пушистые горячие пышки, посыпанные невесомой зелёной и сиреневой пудрой. Внезапно мне стало хорошо и уютно в этом безумном доме, будто я после долгой прогулки на морозе вернулась в тепло. Хорошо, несмотря на Эстея, на артефакт, на Миара с его бредовыми сказками и возмутительным целомудрием, на кражи в ЗАЗЯЗ… Я решила наплевать на рицинид и просто поесть и расслабиться, а идеале — стащить пару пышек для Шаэль, если хозяин отвернётся.

Мужская беседа, увы, проходила не в самом дружественном ключе.

— Не ожидал увидеть здесь вас, — сдержанно сказал верлад Грам, грея ладони о чайную кружку. — Надеюсь, речь не пойдёт об очередной попытке пригласить меня на работу.

— А почему бы и нет? — возразил Миар. — Хороший учёный с годами только крепнет, как хорошее вино. И всегда востребован, особенно в сфере обучения юных умов и дарований.

— Вам известна моя позиция по данному вопросу. И она неизменна.

— Наш последний разговор был десять лет назад, всё меняется. Вы могли убедиться, что…

— Я не всеведущ и вообще не собираюсь в чём-либо убеждаться. Имеющихся у меня сведений вполне достаточно. Моя жизнь тиха и скучна, не буду спорить, но я остаюсь со своей прежней точкой зрения.

— Почему бы не рискнуть и не изменить свою жизнь? — Миар хищно улыбнулся и отправил в рот очередную пышку. — Разве вам есть что терять?

— Честь не имеет срока давности, верлад. Как и вино. И пока моя честь со мной, ноги моей не будет в этом вашем заведении.

Ишь ты, какой принципиальный. Однако, странно. Что-то Миар явно от меня скрыл, дело не просто в личной трагедии, чем-то пожилому любителю чистоты не угодил он лично. Интересно, чем? Что же касается меня, то тут ректор явно просчитался: никакого интереса ко мне гранд-верлад не выказывал, даже не попросил представиться, просто сухо кивнул. И за столом ухаживал за мной именно Миар, не хозяин — усадил на стул и убедился, что мне налили чаю и положили горку этих самых восхитительных пышек. Отсутствие внимания устраивало меня целиком и полностью, если бы ещё стулья у этого Грама не были такими неудобными и жёсткими…

Миар между тем любезно подлил мне ещё чаю, а вот чайник, явно только что снятый с огня и принесённый слугами с пылу с жару, поставил довольно неловко, на край блюдечка с засахаренной клюквой. В результате чайник перевернулся, ректор попытался ухватить его за ручку, но не преуспел, крышка слетела, и содержимое выплеснулось на ректорскую грудь. Я вскочила, от ужаса почти не соображая, что делаю, схватила таз с водой для умывания, стоявший на низком столике поблизости, и плеснула холодную воду на всё ту же многострадальную грудь.

— Сильно обожглись?! Больно? Нужен целитель? Верлад, вы…

— Отставить панику. Всё в порядке… — ректор выглядел растерянным, но не особо страдающим. Капли стекали по лицу, рубашка и жилет спереди промокли насквозь. — Лада Эрой, всё хорошо, успокойтесь! В некоторых случаях контрастный душ даже полезен… Верлад Грам, простите за урон ковру, надеюсь, он не является невосполнимым. Вы разрешите мне воспользоваться вашими полотенцами? Не хотелось бы смущать юную ладу своим фривольным видом…

Вид у него был действительно довольно соблазнительный с этой мокрой кожей и облепившей руки и торс рубашкой, хотя в данный момент меня больше тревожило наличие ожога, и только присутствие верлада Грама препятствовало тому, чтобы немедленно расстегнуть на Миаре рубашку и убедиться в том, что всё в порядке, своими глазами.

— Повезло, что чай был не столь уж горячим! — беспечно бросил мне ректор. — лада Эрой, не скучайте, я постараюсь быстро к вам вернуться. Думаю, в ближайшее время мы отправимся обратно несолоно хлебавши, к моему величайшему сожалению.

Миар вышел из гостиной в сопровождении слуг, а я выдохнула. Наверное, всё действительно обошлось… каким-то чудом. Хотя чай был горячим и очень, я обратила внимание на то, как он дымился в кружке. Впрочем, у Миара свои отношения с жарой и холодом: вон, ходит зимой почти раздетым. Но всё-таки обливаться кипятком, а потом улыбаться и шутить — перебор даже для него. Может быть, у него этот, как его… посттравматический шок?

— Кто вы? — неожиданно раздался голос верлада Грама, я вздрогнула, потому что за всей этой суетой успела начисто забыть о хозяине дома, где мы находимся.

— Что ж, давайте знакомиться, лучше поздно, чем никогда. Ари Эрой, — вздохнула я. — Студентка Академии верлада Лестариса. Простите, может быть, всё-таки пригласить целителя?

— С такими пройдохами, как этот ваш ректор, ничего не делается, хоть дом на голову обрушится — выйдут без единой царапины, — ворчливо заявил старикан. — Нет, я спрашивал не ваше имя. Кто вы ему?

Признаться, я растерялась.

— Студентка.

— Я старый, но не слепой, и всё вижу. Не губите свою жизнь. С таким, как он, это неизбежно. Бегите от него подальше, вы ещё так молоды, лада! Ох, ко всему прочему этот ваш ректор ещё и мерзостный сладострастник.