Сразу после разговора с Бароновым, Алексей силой воли выбросил предстоящую операцию из головы, забрал наградное оружие из казармы и прямым ходом отправился в лазарет за Гулей. Оставшееся время до начала подготовки операции, он собирался провести только с ней, даже если понадобится отстреливаться из-за забора от посыльных.

Но не дошел, на полпути его встретил дневальный:

— Турчин? Заскочи к дяде Паше в арсенал. Искал он тебя.

— Кобылья срака… — Лешка ругнулся, но изменил маршрут.

Как только Лешка открыл дверь, в нос шибануло ядреной смесью махорки, оружейного масла, запаха металла и перегара.

Дядя Паша, пожилой мужичок с лицом запойного алкоголика и деревяшкой вместо правой ноги заведовал гарнизонным арсеналом и, одновременно, исполнял обязанности оружейного мастера.

При виде Лешки, он ткнул пожелтевшим от курева пальцем в табурет.

— Садись. Выпьешь? — мастер с намеком качнул пустым стаканом.

Справедливости ради, дядя Паша никогда не упивался вусмерть, а степень опьянения никак не влияла на исполнение обязанностей, поэтому начальство всегда закрывало глаза на «увлечение» оружейника. К тому же, он начинал свой революционный путь еше на первых баррикадах и лично был знаком с товарищем Лениным. И еще с десятком партийцев первой формации.

— Нет, — Лекса отрицательно качнул головой. — Ты же знаешь, дядь Паша.

— Вот люди пошли, — крякнул мастер и начал степенно выкладывать на стол коробочки с патронами, а в завершение добавил большую горсть желтоватых цилиндриков россыпью.

— Кобылья сиська! — не удержался Лешка. — Где ж вы их нашли?

— А-то! — довольно подмигнул мастер. — Где нашел, уже нет. Вот это к твоему Браунингу, общим счетом двадцать пять штук, как ни крути, редкий патрон. Это к германцу, к нему больше — пятьдесят. К Кольту, увы, всего десять штук — тут таких днем с огнем не найдешь. Достал случайно, почитай. Перевели одного сюда из Дальнего востока, а у него шпаллер как у тебя. Выделил только эти. А это твоей пигалице, к ее пукалке. Ажно пятьдесят патронов, пусть палит, не жалеет. Заказывал? Получай…

Он с намеком уставил на Лешку.

— Что с меня? — Лекса слегка смутился. Денег за свои услуги мастер категорически не брал, мог даже серьезно обидеться.

— Спиртику бы…. — дядька Пашка со скрипом прошелся своей пятерней по щетине на подбородке. — Хоть малую манерочку. Почитай целый день сегодня на своей деревяшке мотался, для хорошего человека старался.

— Сейчас! — Лешка вскочил и побежал в лазарет.

— Азизим! — не стесняясь раненых в очереди на перевязку, Гуля повисла у него на шее. — Отпустили? Я сейчас, сейчас, подожди всего полчасика.

— Ага, подожду. А где ваша… ведьма? Мне к ней тоже надо.

— У-ууу… — Гуля состроила перепуганную рожицу. — Она у себя, но лучше не ходи к ней, не в настроении целый день. Такую выволочку всем устроила, жуть! Все, жди, я скоро!

Лешка помялся перед дверью в кабинет Татьяны Владимировны, но потом решился и постучал.

— Кто? Турчин?

Татьяна Владимировна тяжело посмотрела на Алексея, немного помедлила, а потом показала на стул. Лицо и глаза у нее покраснели и слегка припухли, было очень похоже, что она недавно плакала.

— Выпьешь? — жена комеска взяла в руку маленькую мензурку. — Я прописываю тебе, от нервов.

Алексей качнул головой.

— Как хочешь, а я выпью… — Татьяна Владимировна налила в мензурку из медицинского флакона, быстро выпила и зло бросила. — Ну что смотришь? Думаешь легко нам, бабам? Дождаласьс с войны, вылечила, отправила на войну, а потом опять ждать. И все по кругу! И не знаешь, вернется или нет! Но терпишь, терпишь, терпишь. Завидую твоей. И жалею ее. Оно сначала легче, а потом копится, копится! Вот здесь уже! А больше всего тошно от того, что всегда буду ждать! Ни за что не брошу! Доля такая жены офицера! Другой нет!

— Краскома… — машинально поправил Лешка.

— Краскома, говоришь? — Татьяна Владимировна зло усмехнулась. — Нет, Лешенька, как бы ни называли командира, он в первую очередь офицер. Был и будет. А эта дурная шелуха скоро опадет. Ладно, чего хотел? Спирта? Ты же не пьешь? Зачем?

После того как Алексей объяснил, она расхохоталась, достала из шкафчика бутылку с пожелтевшей этикеткой и сунула в руки Лексе.

— Спирта не дам. Эту забирай, все равно Колька вылакает, как вернется с боевых…

В бутылке оказался коньяк, еще дореволюционный, Ереванского коньячного завода.

При виде этого сокровища, дядя Паша чуть не захлебнулся от восторга.

— Епта!!! Бляяя! Да где ты его нашел? Ну ты даешь! Давай, по маленькой! Ты сам не знаешь, от чего отказываешься! Это же нектар! Ой, дурак…

Лешка быстро сгрузил патроны в одолженный сидор и сбежал, мысленно хохоча:

«Не отдам свою революционную печень на поругание! Нет, только кумыс!»