— Устраните Лилиана? — хмыкнула Легат.

— Можно, конечно, и так, но живым он будет мне гораздо полезней, чем мёртвым. Я, знаете ли, тоже частично придерживаюсь принципа не вмешиваться в колесо истории.

Про финансовую компенсацию жизни президента и клятву о ненападении я скромно умолчал.

— Обет? — провела параллель со своей ситуацией лич.

— Рациональность — один из основополагающих принципов кодекса нашей Великой Матери Крови.

И ведь не соврал ни единым словом. Вообще, надо бы задуматься о вояже по миру и сборе образцов крови у всех правящих династий. Ведь железный аргумент в любых переговорах. И нет, не стоит мне говорить, что это чистой воды шантаж. Не шантаж, а аргумент для обеспечения безопасности рода.

— А когда начнётся война…

— Если буду жив, можете рассчитывать на моё плечо в качестве союзника в борьбе с техносами. Я, в отличие от вашей Госпожи, не считаю битву заведомо проигранной.

Легат задумалась, её костяные пальцы сжимали посох.

— Вы странный человек, герцог. Да и человек ли…— наконец произнесла она. — Но, возможно, именно такие, как вы, и нужны в грядущих битвах. Теперь не надейтесь умереть, мне нужны союзники вроде вас.

Версаль, кабинет Президента Французской республики

Лилиан Гиббон пил кофе. Насыщенный аромат обжаренных зёрен этого чудесного напитка бодрил не хуже алхимического эликсира. Чашка с тёмной, почти чёрной жидкостью стояла перед ним на массивном дубовом столе, рядом с аккуратно сложенными документами и картами. Президент сидел в своём кресле, слегка откинувшись назад, и смотрел на часы на стене. Их стрелки медленно, но неумолимо приближались к шести утра. Это означало, что отведённые графом Комариным двое суток завершились. Время истекло, а значит, пора было подводить итоги.

В кабинет постучали. Дверь бесшумно отворилась, пропуская бессменного секретаря Лилиана, Жерома. Мужчина средних лет, всегда собранный и аккуратный, вошёл и кивком поздоровался с президентом. Долгий срок службы позволял частично пренебрегать этикетом в интересах экономии времени господина.

— Господин президент, к вам советник по особым поручениям Леон дю Варан, — доложил Жером, слегка склонив голову.

— Пусть войдёт, — отозвался Лилиан, но взгляда от часов не отвёл. Если бы новости были хорошими, ему бы сообщили раньше. А раз Леон явился именно сейчас, значит, всё пошло не по плану. Придётся вновь торговаться.

Златокудрый Леон, обычно уверенный и решительный, на сей раз входил не столь бодро. Его шаги были осторожными, а взгляд не отрывался от недавно заменённых мраморных плит пола. Видимо, он помнил, как президент в прошлый раз разгромил свой кабинет в приступе гнева.

— Господин президент, — начал Леон, слегка запинаясь, — связь с группой «Хризантема» утрачена два часа назад. Информаторы сообщают о скоротечном бое в центре Мантуи, в окрестностях палаццо дель Те.

Лилиан медленно поднял глаза на советника, его лицо оставалось непроницаемым.

— Кому принадлежит палаццо? — спросил он, подаваясь чуть вперёд и опираясь локтями на стол.

— Герцогу Занзара, — ответил Леон, слегка опустив голову.

Президент откинулся на спинку кресла и расхохотался. Его смех был лёгким и светлым, будто он только что не проиграл в схватке с более удачливым соперником.

— Сукин ты сын… — произнёс он, всё ещё смеясь. — Хорошо, хоть удар меня не хватил! И это после клятвы!

Леон стоял, не зная, как реагировать. Он явно ожидал чего угодно, но не такого спокойного, почти весёлого отношения к провалу.

— Свободен, — наконец сказал Лилиан, кивнув советнику. — Пусть Жером зайдёт ко мне.

Юноша склонился в глубоком поклоне и удалился, не веря своему счастью. Как только дверь за ним закрылась, Лилиан взял в руки мобилет. Он набрал номер и, дождавшись ответа, отдал лишь один приказ:

— Отзывай летучих мышек. Хризантема вернулась в вазу.

На переговоры с французским президентом мы отправились с Легатом легиона смерти. Я и не возражал, ведь иммунитет роду Хризантем могла обеспечить только кровная клятва. Правда, чтобы не афишировать собственные возможности, пришлось снова использовать французского порталиста.

Тот безропотно открыл портал в кабинет к собственному президенту, и тут же отправился отсыпаться в уголок моими стараниями. Лишние уши нам были ни к чему. Магов поддержки не оказалось ни за стеновыми панелями, ни где-либо ещё. То ли сказалось раннее утро, то ли Гиббон усвоил предыдущий урок.

При нашем появлении Лилиан с кем-то разговаривал по мобилету. Мы даже застали окончание его последней фразы:

— Хризантема вернулась в вазу.

Легат скривилась от столь банальной шифровки, её губы дрогнули в пренебрежительной усмешке, но в глазах читалось раздражение. У меня же эта фраза вызвала улыбку, хотя и с оттенком сарказма. Президент же, казалось, даже не удивился нашему появлению. Его лицо оставалось невозмутимым, но в глазах мелькнула тень любопытства и настороженности.