– Она вроде как моя девушка.

– Вроде как? – Даниэль вскидывает бровь.

– Ей нужно время, чтобы осознать, что мы созданы друг для друга.

– Мне нужно говорить тебе, что, если ты ее обидишь, я оторву тебе яйца?

И почему всем в этом городке так хочется оторвать мне мои яйца?

– Даниэль, – сквозь зубы цедит Амелия, а затем берет меня за руку и переплетает наши пальцы.

– Я бы не хотел обсуждать свои яйца в публичном месте. Но ты можешь не волноваться. Уверен, стоит мне ее обидеть, она отрежет мне их сама.

Даниэль усмехается:

– Ладно. Хочешь выпить?

Наверное, сейчас не лучшее время рассказывать ему о том, что я алкоголик.

– Я за рулем. Принцесса, хочешь что-нибудь? – поворачиваюсь к Амелии.

– Воды.

– Воды? – удивленно переспрашивает Даниэль. – Ну хорошо. Джозеф, можно стакан воды для Амелии?

Джозеф тут же выглядывает из-за барной стойки и устремляет взгляд на наши сплетенные в замок пальцы рук. Я сжимаю ладонь Амелии еще сильнее, делая себе мысленную пометку, что Джозеф – еще один похотливый самец, которому ничего не светит с Амелией. Никому не светит.

– Классная игра. – Джозеф протягивает мне руку.

– Спасибо, – пожимаю ее свободной рукой.

– Амелия, не ожидал, что ты… что ты с Джейком, – удивляется он и наливает воды Амелии.

– Да, мы…

Она делает глоток, и я заканчиваю за нее.

– Мы просто почувствовали химию между нами и решили больше никогда не расставаться, – пожимаю плечами я. – Да, любимая?

– Конечно, любимый. – Она поднимает на меня глаза, в которых волнение смешивается с азартом.

Вижу, как Амелия прикусывает губу, сдерживая усмешку.

– Прости, Джозеф, но нам пора. Мы заскочили буквально на минутку повидаться со всеми, но уже пора бежать. Нужно будет посидеть с малышкой сестры Амелии. Потренируемся, прежде чем заводить своих спиногрызов, так сказать.

Глаза Джозефа широко распахиваются. Он тяжело сглатывает и теряет дар речи.

Я расцепляю наши с Амелией пальцы и закидываю руку ей на плечо, притягивая к себе.

– Пока, Джозеф, – машет ему на прощание она, и мы разворачиваемся в сторону выхода.

– Нужно как-нибудь выпить вместе пива, – ухмыляется мне Даниэль, определенно заметивший весь этот цирк.

– Обязательно. Рад встрече, – улыбаюсь я.

– Пока, Дани, – смущенно произносит Амелия.

По дороге я жму руку еще паре болельщиков. Кто-то не рискует подойти ко мне и просто выкрикивает что-то о том, как хорошо мы сыграли, и я искренне благодарю их за эти слова. Нас с Амелией с интересом провожают взглядами и девушки, которых я видел на трибуне. И к тому моменту, как мы проходим через весь бар, определенно каждый заметил нас вместе. А это значит, что больше никакой Штутгетхарен с волосатыми подмышками не попытается подкатить к Амелии. И это меня радует.

Когда мы выходим из бара, уличный фонарь озаряет своим свечением светлые волосы моей фальшивой девушки. Легкий ветерок развевает их, тем самым рассеивая вокруг меня вкусный аромат ежевики.

– Я хочу съесть тебя.

– А я хочу тебя придушить, – шипит она.

– Почему? – удивляюсь я.

– Спиногрызов?! – Амелия выползает из-под моей руки и встает прямо передо мной. – Джейк, ты в городе пару недель. Никто не поверит, что у нас любовь до гроба за такой короткий промежуток времени. Люди решат, что я легкодоступна.

Наклоняю голову и пристально смотрю в ее небесные глаза.

– Принцесса, не все ли равно, что они там решат? Ты хотела, чтобы я стал идеальным парнем? Ну вот, мы почти идеальная парочка, от которой хочется блевать ванилью.

Амелия смущается и отводит взгляд. Уголки ее губ ползут вверх, и я тоже улыбаюсь, глядя на нее.

Я открываю перед ней дверь «Мерседеса», и она удобно устраивается в моей машине. Занимаю свое сиденье и вновь бросаю на нее взгляд, пытаясь понять ее истинную реакцию на то, что только что произошло.

– Ты в порядке? – тихо спрашиваю.

– Да. Все это… странно.

– Я не поступлю с тобой плохо. Я понимаю, что ты останешься в Ротенбурге, а потому ни за что на свете не опорочу твою репутацию. За это можешь не волноваться.

Она поворачивается ко мне и едва заметно кивает, глядя мне в глаза.

Устремляю взгляд на дорогу с облегченным вздохом. Мимо проносится вечерний город. Мы подъезжаем к центральной площади, где величественно возвышается башня из кирпича. Стрелка на ее больших часах показывает ровно шесть. Гирлянды из ретролампочек в арке под ними освещают маленькие деревянные столики бара, где уже гудит толпа, празднуя ничью. И я ловлю себя на мысли, что этот городок кажется очень даже… уютным.