Набираю скорость по флангу и мчу к воротам. Немедля пробиваю в противоположный от голкипера угол.

Гол.

Нет, не так. ГО-О-О-О-ОЛ!!!

Черт с ним, с телекинезом. Я настоящая машина.

Толку от этого гола, конечно, ноль. Мы все равно остаемся в проигрыше и в заднице турнирной таблицы, но теперь я хотя бы не буду карать себя за то, что не выложился по полной.

Оставшиеся четыре минуты основного времени и две дополнительного пролетают без каких-либо происшествий. «Франкфуртцы» перебрасывают мяч с фланга на фланг, иногда отдавая пас назад, вратарю.

Пару раз я пытаюсь отобрать мяч, но безрезультатно.

Когда звучит финальный свисток, трибуны взрываются аплодисментами. Очередная победа «Коммунити».

Опустив голову, покидаю стадион, мечтая лишь о том, чтобы поскорее оказаться в душе и смыть с себя этот позор. Но контрастный душ способен лишь снять напряжение в мышцах, но никак не вкус поражения.

Два часа спустя занимаю свое сиденье у иллюминатора «Боинга». Полет домой займет всего сорок минут, и этого как раз хватит, чтобы прочитать ту хреноту, что выделила стикерами Амелия.

Неужели я и в самом деле снова собираюсь это читать?

Просто рехнуться можно.

Мне безумно хочется послать всю эту затею к черту, но проблема в том, что я не хочу разочаровывать Амелию, не хочу нарушать данное ей обещание и не хочу, чтобы те отношения, которые сложились между нами, закончились.

Я могу сколько угодно делать вид, что злюсь на нее за эти выходки, вот только мне нравится вся эта игра. Это что-то новенькое. Девушки всегда пытались привлечь мое внимание самыми разными способами, хотели мне угодить и сделать так, чтобы я их заметил. А Амелия не занимается подобной ерундой. Она не пытается строить из себя кого-то, чтобы привлечь мое внимание.

И мне нравится проводить с ней время. Мы словно и в самом деле давние друзья, которые подшучивают друг над другом. И именно поэтому я ни за что на свете не разочарую ее.

Самолет набирает высоту, вдавливая меня в спинку кресла, и я с облегчением выдыхаю, когда индикатор «Пристегните ремни» гаснет. Оглянувшись по сторонам, чтобы не спалиться, какую ерунду я собираюсь читать, и не заслужить при этом насмешки сокомандников, я открываю первый цветной стикер.

Он розовый.

Просто фантастика.

Меня все же одолевает мысль бросить эту затею хотя бы в самолете, переполненном тестостероном, и сделать вид, что я мужик, а не каблук, и я даже пытаюсь закрыть книгу, как вдруг «Боинг» начинает трясти.

Мои глаза широко распахиваются. Амелия что, следит за мной, и это знак?

Дабы не повлечь своим поспешным решением крушение, вызванное силой мысли моей фальшивой девушки, и чисто в соображениях спасения целого борта пассажиров я все же снова раскрываю книгу.

Я понятия не имею, кто такие Аманда и Доусон и что вообще происходит. И не то чтобы я хотел это узнать. Мне лишь нужно выяснить, какое свидание от меня хочет получить Амелия.

Чем дальше я читаю, тем больше негодую.

Нет, я все же запишу ее к психиатру. Если будет нужно, оплачу даже ей там длительное пребывание по соседству с каким-нибудь Наполеоном.

Цветочная поляна? Луг с полевыми цветами? Сад с геранями? Бабочки?

Сейчас, мать вашу, ноябрь!

Я ей что, волшебник?!

Ну разве что Битлджус!

Захлопываю книгу, гневно пыхтя. И вздрагиваю от тихого голоса прямо над ухом:

– Эванс, это что, любовный роман?

Ну вот только этого мне не хватало!

Сквозь дырку между моим и соседним креслом выглядывает Штутгетхарен. Гребаный шпион.

– Да, – делаю вид, что ничего необычного не происходит. – Хочу сделать что-то романтичное для Амелии.

– Ты даже стикерами все заклеил? Розовыми… – вскидывает бровь кретин.

Твою мать.

Мать твою.

Амелия труп.

– Да, в магазине были только такие.

Боже, мой будничный тон скоро станет истерическим.

– Так у вас все серьезно?

Киваю:

– Ну, раз я читаю ради нее любовный роман, как думаешь?

– Думаю, что ты под каблуком, – фыркает лысый и откидывается обратно на своем сиденье.

Натягиваю улыбку, но разжать стиснутые зубы не выходит. Настолько я зол на Амелию.

Но пусть лучше Штутгетхарен считает, что я под каблуком, чем попытается подкатить к ней яйца после моего отъезда. Амелии не нужны отношения с этим придурком.

А то вдруг он решит утешить ее и завести с ней детей…

Тьфу, нет. Ни за что.

Я найду этот чертов цветочный луг в ноябре ради нее. Лишь бы она даже не думала смотреть в сторону Штутгетхарена.