Она положила руки на мои плечи, слегка раздвинув ноги. Этого было достаточно для меня.

— Ты — настоящая королева, — рукой накрыл ее киску поверх шелковых трусиков, а затем просунул палец под край, касаясь горячих складок. — Ты не кланяешься никому, кроме своего короля.

С ее губ сорвался сдавленный стон, когда ввел палец глубоко внутрь.

Это было самым великолепным, соблазнительным зрелищем, которое когда-либо видел. И когда ее полуприкрытые голубые глаза встретились с моими, я поклялся себе, что никогда больше не позволю никому причинить ей боль.

Лина вцепилась в лацканы моего пиджака. Она использовала их как рычаг, чтобы двигаться навстречу моей руке, и когда заговорила, ее голос был грубым от желания: — А как насчет моего короля? Кому кланяется он?

Я поднес пальцы к носу, вдыхая мускусный аромат, затем опустился на колени и провел носом вдоль ее щели.

— Король никогда не боится встать на колени перед своей королевой, — отодвинул черные трусики в сторону и начал поглощать ее.

ГЛАВА 22

Я не знала, что на меня нашло. Только что я стояла лицом к лицу со своим самым страшным кошмаром, а в следующую минуту уже закинула ногу на плечо Орана и отдалась удовольствию, пока его язык ласкал мой клитор.

— Прямо здесь! Боже, дааа, — вцепилась в его густые волосы, а глаза закатились.

Этот мужчина знал, как обращаться с женским телом. Он не просто атаковал клитор. Он дразнил и вытягивал удовольствие из каждого уголка. Он позволял оргазму нарастать, затем отступал, переходя к другой зоне, но, в отличие от большинства мужчин, с которыми я была, Оран намеренно растягивал удовольствие. Я даже почувствовала вибрацию его смеха, когда застонала от разочарования.

— Нетерпеливая, да?

— Ты начал, так закончи.

Он укусил меня за внутреннюю часть бедра.

— Скажи «пожалуйста».

Моя гордость давно улетучилась, и я не боялась просить о том, чего хотела. В тот момент мне нужен был этот оргазм больше, чем воздух. Я была готова на все ради обещания того переломного освобождения, которое он держал вне моей досягаемости.

— Пожалуйста, дай мне кончить.

— Ммм… однажды ты будешь умолять меня, чтобы я тебя трахнул.

— Этого… не случится, — голос прервался на стоне, когда его язык ускорился.

— Пока, — прошептал он, прежде чем устроить идеальную симфонию удовольствия.

Нечестивый оргазм пронзил тело, как жидкий огонь. Я бы не удивилась, если бы начала буквально светиться. Мне казалось, что это уже происходит. Кожа покалывала и гудeла, а мышцы превратились в желе, пока мелкая дрожь держала в состоянии блаженства.

Оран поднялся, как только дрожь утихла, крепко держа меня за талию, чтобы я не упала.

— Теперь, когда ты чувствуешь себя более… расслабленной, давай выбираться отсюда.

Этот мужчина хорош. Его стратегия на 100% эффективна, потому что у меня больше не было ни сил, ни желания спорить.

То немногое, что оставалось от моего рассудка, потратила на попытки понять, что между нами происходит. Я не могла понять, почему Оран помогает мне. Почему ведет себя так, будто ему не все равно. Была ли я для него каким-то проектом? Сомневаюсь. Его типаж не склонен к благотворительности. У него точно были свои мотивы; я просто не могла их разгадать.

Чтобы усложнить ситуацию, мои чувства к нему были такими же запутанными. Этот мужчина подставил меня за хранение наркотиков, затем шантажировал, а я только что позволила ему сделать мне кунилингус. Я должна была остановить его, но не сделала этого. Мне нужна была разрядка. И хотела, чтобы это сделал именно он.

Я не могла понять, что творится у меня в голове. Ненавидеть Орана было бы так просто. Так понятно. Я не знала, что чувствую к нему, но это точно не ненависть.

Я совершенно не готова к тому, что он представлял. Всю жизнь имела дело с матерью, поэтому знала, как работает ее мозг и как защитить себя от нее. С Ораном это невозможно, а значит, не могла контролировать ситуацию. Контроль — это власть, а мне не нравилось чувствовать себя беспомощной.

Использовать его вместо Лоуренса стало чем-то большим, чем просто смена тактики. Теперь я вела войну на два фронта, и если скоро не возьму верх, то потеряю все.

Оран помог мне надеть пальто, когда мы вышли в лобби, затем открыл для меня дверь. Зимнее небо давно почернело, и в воздухе витала горькая прохлада с намеком на дождь. Оран припарковался недалеко, слава богу, но мы сделали всего несколько шагов по тротуару, когда голос моего отчима окликнул меня.

— Каролина, мне нужно поговорить с тобой. Желательно наедине.

Я замедлила шаг.

— Игнорируй его, — прошипел Оран, подталкивая меня вперед.

Но я не могла. Надежда не умирала. Была крошечная вероятность, что Чарльз Брукс знал что-то, что мне нужно, и я не могла игнорировать эту возможность, какой бы маленькой она ни была. Может, он наконец готов был выдать крупицу правды, чтобы я исчезла из их жизни навсегда.