— Они пытались забрать ее обратно?

— Я сама пошла к ним первой. Это был первый раз за десять лет, когда увидела Элизу Брукс, и единственная причина, по которой я это сделала, — чтобы показать ей результаты анализов изнасилования, которые сделала десять лет назад. Я сказала, что если она хоть как-то свяжется с нами, мгновенно подам в суд. Я была уверена, что угрозы будет достаточно, — последние слова были едва слышны. Ей пришлось прочистить горло, прежде чем продолжить.

— Я планировала перевезти свои вещи на новое место, чтобы Амели не оставалась одна, но была так занята работой над новой коллекцией, что постоянно откладывала это. Я так усердно работала, чтобы построить карьеру, что это поглотило меня. Кроме того, я не привыкла заботиться о ком-то другом. Я была одна так долго. И к тому же все, казалось, шло хорошо. Амели была в безопасности и процветала. Она использовала псевдоним, чтобы Элиза и Чарльз не смогли ее найти, так как ей все еще было семнадцать, хотя она выглядела старше. Она даже смогла устроиться официанткой. — Лина замолчала и наконец повернулась ко мне, ее глаза были стеклянными и красными.

Яма в моем желудке обросла острыми шипами.

— Амели была так горда собой. Она сама получила эту работу, и бар находился недалеко от нашей новой квартиры. Заведение под названием Moxy.

ГЛАВА 39

Оран всем телом дернулся, словно я ударила его. Это было огромным облегчением. С того момента, как я узнала, что он связан со стрип-клубом, боялась, что он как-то связан с моей сестрой. Даже сейчас, видя его шок, я все еще с трудом верю, что работа Амели в Moxy и появление Орана в моей жизни — чистая случайность.

Я спрошу его об этом, но сначала мне нужно заставить себя закончить рассказ.

— Она проработала там всего пару месяцев, когда… — дыхание прервалось. Мне казалось, что я снова переживаю тот ужасный день.

День, когда я поняла, что моя сестра пропала.

— У нас была привычка обедать вместе по пятницам, так как она работала большую часть выходных. Я написала ей утром, спросив, где она хочет встретиться, но обед прошел, а она так и не ответила. — Я обхватила себя руками, чтобы как-то устоять на ногах, потому что чувствовала, как мое сердце разрывается. — Единственное, что было хуже, чем узнать, что она пропала, — это понять, что это случилось два дня назад, а я была слишком занята своей жизнью, чтобы заметить, — слова превратились в сломанный шепот, когда слезы взяли верх.

Оран пересек комнату и обнял меня. Это было так приятно, но я ненавидела это. Я не заслуживала утешения. Амели была одна где-то там, вероятно, уже мертва, потому что я недостаточно хорошо ее защитила. Я знала, что шансы на то, что она жива спустя столько времени после исчезновения, ничтожны. Я слишком реалистична, чтобы предаваться глупым фантазиям, а Амели была слишком заботливой, чтобы добровольно уйти, не сказав мне. И кроме того, я предпочитала думать, что она мертва, чем стала жертвой торговли людьми. Эта реальность была слишком ужасной, чтобы даже рассматривать ее.

— С ней случилось что-то ужасное, и это все моя вина.

Он отстранился и крепко взял меня за плечи.

— Это не твоя вина, Лина.

Я вырвалась из его объятий, качая головой.

— Не надо, Оран. Не говори ерунды, чтобы мне стало легче. Я знала, что она может быть в опасности из-за Общества и нашей матери. Я должна была лучше за ней следить.

— Нет, Лина. Послушай, что я тебе говорю. Это не твоя вина, и это не Общество.

Я замерла при звуке его голоса, полного сожаления. Если он знал, что это не Общество…

Посмотрела на него, мое сердце уже отвергало намек на то, что он знал, что случилось с моей сестрой. Что все это время он знал.

Оран провел взволнованной рукой по волосам, затем сел на журнальный столик, упершись локтями в колени.

— Ты сказала, что она использовала псевдоним. Ее звали Дарина, да?

Мои легкие сжались, как будто тиски сдавили всю грудную клетку.

— Да, — прошептала я. — Дарина Сомова. Это было имя танцовщицы, которой она восхищалась в детстве.

Он знал ее. Оран знал Амели все это время.

Мои дрожащие ноги подкосились, и я опустилась на край дивана, ожидая узнать, что случилось с моей младшей сестрой.

— Я мало занимаюсь операциями в Moxy, но, поскольку у меня есть офис в здании, то бываю там достаточно часто. Однажды я пил в баре, когда Дарина попросила поговорить с ней наедине. Мы вышли на улицу, и она сказала, что говорила с Торином и Джолли — ее начальниками в клубе — и просила разрешения танцевать вместо работы официанткой, но они оба отказали. Она хотела знать, могу ли я поговорить с ними. Они оба угрюмые ублюдки, так что понимал, почему она подумала, что я могу быть более сговорчивым, но это было не мое дело. Она сказала, что ей нужен опыт, и начала плакать. Я не хотел, чтобы ребенок плакал, поэтому попытался утешить ее.

— Чего я не знал в тот момент, так это того, что моя жена предавала меня и мою семью. Она случайно зашла в клуб той ночью и увидела Дарину и меня вместе, сделав ложное предположение, что у нас роман. Желая причинить мне боль, Кейтлин вернулась на следующий день и подсыпала Дарине наркотики по пути на работу. Кейтлин знала о русском мужчине, который занимался торговлей людьми, поэтому отвела девушку туда, где, как она думала, сможет его найти.

Боже, нет. Пожалуйста, не говорите, что это была ее судьба. Не моя милая маленькая сестра.