Я вскочил и схватил его за горло так быстро, что он даже не успел дрогнуть. Парень, может, и был болтлив, но, по крайней мере, знал, что бороться со мной бесполезно. Обе его руки схватились за мое запястье, а глаза вылезли из орбит, требуя воздуха.

— Ты больше никогда не будешь говорить о семейных делах, не убедившись в своем окружении. Ты, блядь, меня понял?

Мне было плевать, что весь зал смотрел. Этот идиот должен усвоить урок.

Его взгляд метнулся к Лине, затем глаза вылезли еще больше. Он кивнул, как мог, задыхаясь и похлопывая мою руку, будто мы играли в игру, и он сдавался. Неправильно. В нашем мире следование правилам — вопрос жизни и смерти. Здесь нет милосердия.

Я держал его крепко, пока он не потерял сознание, затем аккуратно опустил тело на пол.

Когда снова обратил внимание на Лину, она смотрела на меня, словно видела впервые.

Хорошо.

Я надеялся, что это даст ей пищу для размышлений, когда она захочет вернуться к Веллингтону.

— Нам пора идти, — протянул руку и поблагодарил Бога, когда она без колебаний положила свою в мою. Страх мог быть ее мотивацией, но мне было все равно. Я был просто рад, что она наконец-то подчинилась без вопросов. Больше, чем рад. Ее покорность была выбросом адреналина прямо в мою кровь — кайфом, к которому я мог легко привыкнуть.

Своенравная Лина была соблазнительной. Завораживающей.

Но ее более мягкая, уступчивая сторона могла свести мужчину с ума.

Я надеялся, что больше никогда ее не увижу.

ГЛАВА 18

Говорил ли Оран правду? Неужели он действительно вступил в Olympus только чтобы приблизиться к Лоуренсу?

Пока мы ехали обратно ко мне, смотрела сквозь проплывающие мимо здания. Я была слишком ошеломлена тем, что все инстинкты говорили: Оран сказал правду. Я не ждала, что он скажет, что хочет вступить в Общество, но думала, что он может намекнуть на что-то более зловещее.

Возможно, ответ, который он дал, был лишь частью правды. Приближение к Лоуренсу могло быть его методом для вступления в Общество. Может, он видел их как одно и то же.

Но если это так, то увести меня у Лоуренса вряд ли помогло бы его делу.

Я не знала, что думать. Часть меня хотела верить, что есть шанс, что он отличается от других, но даже если он не связан с Обществом, это не делало его хорошим человеком. Он все еще связан с Лоуренсом. Преступник. Достаточно посмотреть, как он поступил с собственным кузеном, когда тот его разозлил. Если у меня и были сомнения насчет того, что его семья связана с организованной преступностью, они быстро исчезли. Ни один человек даже не моргнул глазом на эту вспышку.

Моя мать намекала, что Оран знает больше, чем показывает. Мог ли он быть причастен к исчезновению Амели? Без ответа мне придется оставаться начеку, что обычно давалось легко после многих лет необходимости. Но почему-то, когда я была рядом с ним, казалось, забывала все тяжелые уроки, которые усвоила.

Наблюдение за его семьей запутало еще сильнее. Все казались такими... искренними. Это непривычно. Как будто попала в альтернативную реальность, где люди заботятся друг о друге и ценят время, проведенное вместе. По моему опыту семья работала не так. Семья — это люди, к которым ты прикован кровью.

Когда мы вышли на тротуар перед моим домом, я озвучила свои мысли.

— Ты счастливый человек. У тебя потрясающая семья. — Даже если они убивают людей.

— Ты не близка со своей. — Это было скорее утверждение, чем вопрос, но я ответила, как будто это был вопрос.

— Нет.

— Ни с кем?

Боль разлилась из той воронки, которая медленно пожирала мое сердце последние несколько месяцев.

— Не так близка, как должна была быть, — слова оказались такими тяжелыми, что удивилась, как они вообще вышли.

Почувствовав, что затронул болезненную тему, Оран не стал давить дальше. Мне стало интересно, почему. Он не обещал быть добрым или даже терпимым во время нашего соглашения. Если он хотел ответов, мог выбить их из меня. Я не была каким-то крутым морским котиком, обученным выдерживать допросы. При правильных обстоятельствах я сложилась бы, как дешевый шезлонг.

Может, его поведение джентльмена и показ семьи были всего лишь манипуляцией. Может, он пытался заставить меня опустить защиту. Но с какой целью?

Я не имела ни малейшего понятия, но, несмотря ни на что, его тактика работала. Я не хотела признавать это, но чувствовала себя с ним спокойно. Как будто не нужно было играть роль или вести себя определенным образом.

И когда он получит тебя там, где хочет, что тогда?

Я тяжело вздохнула, заходя в лифт.

Оран нажал кнопку моего этажа.

— Мне нужно, чтобы ты держалась подальше от Лоуренса. Никаких контактов. Поняла?

— Что ты сделаешь, если я ослушаюсь? — Мои мысли спровоцировали защитную реакцию, а его приказ только ухудшил ситуацию.