У остальных не так много поводов похвастаться, хотя в целом все проявили себя. По крайней мере, никто не струсил и сражался до прибытия подмоги с командором во главе.

Виктор единственный не участвует в разговоре. Подхожу к нему и хлопаю по плечу.

— Чего молчишь? Ты вообще-то поступил, как настоящий Страж.

— Да-а, — как-то рассеянно отвечает он.

— Что-то не так? — спрашиваю.

— Всё в порядке. Просто, знаешь, я впервые сделал что-то полезное.

— Не просто полезное. Ты нескольким людям жизнь спас.

— Никак не могу уложить это в голове. Кажется, будто это кто-то другой сделал, — Виктор смущённо улыбается.

— Так и есть, — соглашаюсь я.

— В смысле?

— Ну, за эти две недели ты стал другим человеком. Можешь гордиться. Я вот тобой горжусь. Не каждый бы так рискнул, спасая других.

Самойлов встаёт и крепко пожимает мне руку, глядя в глаза.

— Спасибо, Андрей. Для меня это много значит.

— Пожалуйста. Я же не просто так тебя хвалю.

— Курсанты, смирно! — в казарму неожиданно входит капитан Радов. Он весь покрыт кровью монстров, но всё равно выглядит довольным.

Строимся, и Герман, обведя нас взглядом, объявляет:

— Хочу сообщить, что тот разлом успешно закрыт и отряд вернулся без потерь.

— Ура! Ура! Ура-а! — громко и четко отвечаем мы на эту новость.

Герман улыбается и добавляет:

— Вы все молодцы. Теперь отбой! Побудка по расписанию.

Утром нас всех, и курсантов, и полноправных Стражей, собирают на плацу. Дмитрий Сергеевич встаёт перед строем и говорит:

— Вчерашняя Багровая буря была необычайно сильной. Нам всем пришлось, как следует потрудиться, и ещё предстоит закрыть оставшиеся разломы. Это была тяжёлая ночь. Но мы снова выстояли и победили! Пока есть орден Стражей, простые люди могут спать спокойно!

Кто-то издаёт торжествующий возглас, и его подхватывают все остальные. Командор поднимает руку, призывая к молчанию, и продолжает:

— К сожалению, из нескольких разломов не все вернулись живыми. Мы вместе скорбим о павших и будем помнить их, как героев. Все, кто погиб этой ночью, погибли с честью. Все, кто выжил, продолжат их дело и не позволять забыть подвиг мёртвых.

Командор обводит ряды своим жутким взглядом и задерживается на мне.

— Я особенно рад признать, что наши курсанты проявили себя более чем достойно. Вы прошли боевое крещение, и я уверен, что все из вас дойдут до конца обучения и станут достойными Стражами. Однако я бы хотел особенно выделить нескольких из вас. Зверев, Самойлов, Темникова! Шаг из строя!

Я, Виктор и Лариса выходим вперёд.

— За проявленные в бою смелость и великолепные умения объявляю вам личную благодарность.

Это прозвучало коротко и суховато, но я понимаю, что Дмитрий Сергеевич похвалами не разбрасывается. Тем более что мы действительно выделились в схватке.

— Рады стараться! — в голос отвечаем мы трое.

— Служу ордену! — добавляет Виктор.

— Вернуться в строй, — приказывает Дмитрий Сергеевич.

Мы шагаем обратно, и командор объявляет:

— Я горжусь всеми вами. Теми, кто уже давно служит ордену, и теми, кто лишь готовится стать одними из нас. На этом закончим. У всех нас много работы. Разойдись!

Все люди на плацу приходят в движение. Стражи отправляются на выезды, закрывать разломы, которых ещё много осталось после бури. Ну а мы, курсанты, отправляемся на спортивную площадку. Пробный выезд получился ярким, но это не значит, что нам теперь дадут поблажки. Обучение продолжается.

Российская империя. База ордена Стражей недалеко от Санкт-Петербурга. Кабинет командора.

— А ведь буря и правда была сильнее, чем обычно, — говорит капитан Радов, потирая подбородок.

— Время от времени такое случается, — бурчит командор.

— В последнее время всё чаще. Если раньше разломы третьего уровня открывались раз в год, то теперь как минимум раз в три месяца. Я уж не говорю о том, что стало больше нестабильных и аномальных.

— Не нагнетай обстановку, Герман, — говорит Татьяна, капитан-целитель ордена, наливая всем чай.

— Я не нагнетаю. Говорю как есть. Это нельзя игнорировать, — хмурится Радов.

Командор вздыхает и садится за стол. Татьяна протягивает ему чашку, и тот благодарно кивает в ответ. Пригубив горячий напиток, он отвечает:

— Мы ничего не можем с этим сделать. Я уже не раз докладывал императору, но что толку? Лучшие маги как не могли понять природу Багровых бурь, так и не могут. Да и вообще, не наше дело в этом разбираться. Мы просто будем продолжать закрывать разломы, как раньше.

— Согласна, — говорит Татьяна, усаживаясь.

Радов кривится и мотает головой, а затем произносит: