Он начал что-то петь, но через минуту появился директор Дома культуры, который хлопал Ника по плечу и повторял:

— Ну, хватит, парень!.. Довольно!.. Хватит уже!..

О господи! Откуда только берутся такие придурки?! Толпа скандировала:

— Е-гор! Е-гор!

С директором договорились, что он даст исполнить еще одну песню. Егор вышел и начал петь «Все Идет По Плану». Услышав песню, молодежь из зала толпой полезла на сцену. Все обнялись и стали прыгать, словно танцующие папуасы. Егор отдал микрофон Нику, тот — еще кому-то, и вскоре микрофон добрался до молодого панка, который во весь голос выдал текст такого содержания:

— Шел я мимо Мавзолея,

Из окошка вижу — хуй!

Это мне товарищ Ленин

Шлет воздушный поцелуй!

На этом очередной «последний» концерт Егора Летова все-таки был окончен.

Из интервью Егора Летова (1989 год)

— Каким ты видишь будущее рок-н-ролла?

— У нас? Таким же, как и на Западе. Будут время от времени всплывать из небытия наши отечественные Роки Эриксоны или Нилы Янги. Они станут давать где-нибудь в общаге или крошечном Доме культуры трогательные сейшена для ста человек. После которых будут нажираться водки, купленной у таксистов, размазывать зычные сопли и орать, что рок-н-ролл все-таки жив, или там… «Мы вместе!»

А что толку орать? Все же видят, что происходит. Вот я — везучий человек. Я умудрился застать советский «Вудсток» — последний, отчаянный, чудесный всплеск радости. Я застал праздник и был на него приглашен. Но ведь такого больше не будет. Эпоха сменилась. Дальше люди будут вспоминать и не верить, что это было… мечтать и щупать вечность вялыми руками. Тем, кто идет следом за нами, ничего другого уже не остается.

— А ты какое место во всем этом собираешься занять?

— Никакого! Я не собираюсь во всем этом участвовать. Не желаю и не могу позволить себе такой ублюдочной участи. Мы пойдем иным путем.

— А можно узнать — каким?

— Пока нельзя.

Анатолий Соколков (Начальник) — петербургский промоутер

После этого мы решили сделать Егору концерт на крупнейшей городской площадке — в Большом концертном зале «Октябрьский». Мы все посчитали, со всеми договорились, и выходило, что заработать на этом концерте мы должны были целых четыре миллиона советских рублей.

Я не знаю, чего бы потом осталось от «Октябрьского». Но в тот момент мы бы точно собрали его под завязку. Уже спустя год пошел спад, и такой большой зал собрать бы не удалось. Но тогда, если бы все вышло, это был бы Концерт Века! Правда, в последний момент знакомые московские музыкальные критики внушили Летову, что Питер — это попса. Что все мы тут коммерсанты и планируем нажить на нем миллионы. Ну, и Летов отказался.

А жаль. Все было на мази. Мы с Жориком уже рассчитывали, что сразу после концерта, когда расчеты будут проведены, уедем на полгодика отлежаться в Данию.

Из интервью Егора Летова (1990 год)

— Ты перестал работать с Янкой. Уже довольно долго ты обещаешь, что распустишь группу. В чем причина? Что именно тебя не устраивает?

— Знаешь, если ты делаешь что-то настоящее… смелое, честное и яркое… тебя обязательно попытаются схватить и схавать. И неизбежно схавают. И святыню твою обосрут. А единственный способ не дать себя сожрать — это никогда не останавливаться. Всегда задирать планку еще выше и скакать.

Если ты ежесекундно не гадишь на всех фронтах, тебя неизбежно сделают частью придворного попса, жадной массовой развлекухи. На тебя разевают рот, а ты совершаешь еще один отчаянный, безобразный и безнадежный скачок. Чтобы переварить его, массам требуется какое-то время. А ты пока готовишься прыгнуть еще дальше, еще запредельнее. Иначе точно сожрут.

С Янкой сейчас происходит именно это. Социум ее заживо пожирает, и она уже безвозвратно, как мне кажется, упустила время. Делать что бы то ни было в ее ситуации поздно. И мои бывшие согруппники (соГрОбники), судя по всему, тоже идут этой дорогой. Все они теперь находятся для меня в противоположном лагере.

— А в чем именно это проявляется?

— Они позволяют черни лепить из себя сладкозвучный, угодный ей миф. Приятного аппетита! Я прекрасно понимаю, что происходит с моими бывшими соратниками, потому что сам висел на волоске. Несколько лет назад меня чуть не сожрали. Но я все-та-ки успел выскочить из ловушки. А они… не знаю. Понятно, не каждый может позволить себе наплевать в рожи своим почитателям. Особенно если эти почитатели — всякие Артемии Троицкие и Борисы Гребенщиковы.