Еленочка открыла кабинет, где столы были сдвинуты, а в разномастных тарелках лежали конфеты, мандарины, порезанные бананы и во главе стола стоял торт, окруженный заморскими напитками. Илья метнулся к своему магнитофону, перебрал кассеты и включил рок-баллады.

— Шоу маст го он! — пропел Памфилов и протянул руки к торту.

Девчонки обступили меня. Заячковская хитро прищурилась и сказала:

— Покажи фотографии. Я видела, ты нас снимал!

Подтянулись парни, забыв о торте, и Еленочка подошла бочком. Если вот так сразу возьму и выложу фотографии, девчонки сто процентов поднимут вой: «Я тут толстая! Давай эту порвем», «А я тут косая! Или отдайте снимок мне, или я уйду» — потому я поставил условие:

— Давайте так: я все покажу, но если вы себе не понравитесь — никаких претензий, а то знаю я вас.

— Согласны, — кивнула Попова.

— Все согласны? — прищурился я, поставил рюкзак на стул.

Девочки закивали.

— Ну и славно. Давайте сперва сделаем общую фотографию? Сначала те, кто в костюмах и масках, потом — все вместе.

Мой бойцовский клуб построился, как по команде. Каждый принял позу, соответствующую образу. Щелк! И все бросились смотреть, как прямо на глазах будет вершиться магия — проявляться снимок. Подождав, пока он подсохнет, я отдал его Гаечке, она передала дальше. Минуты две все его рассматривали, потом вернули мне.

— Теперь все вместе, — скомандовал я.

Как повелось, парни уже выстроились вторым рядом, поставив в середину Елену Ивановну, и ждали, пока девушки копошились в сумочках, смотрелись в зеркала, поправляя прически и обновляя макияж. Наконец все построились, приняли позы.

Щелк — и все рванули ко мне. Точнее, к снимку, где на темном фоне проступали силуэты и лица, наливались красками. Сколько было восторга! Даже красные глаза никого не смутили.

— Давайте еще одну фотку, — предложил я, и все с радостью заняли места.

Одна фотография останется у меня, а эту я отдам учительнице. На вечера встреч выпускников я не ходил… Тот Павел не ходил, я — буду обязательно. Пройдет лет двадцать, и помимо черно-белых групповых фотографий останутся еще и эти, и будут они на вес золота.

Я отошел подальше, к окну, чтобы все влезли, прицелился, и вдруг Еленочка взмахнула руками.

— Стой!

Она направилась ко мне, говоря:

— Так нечестно, тебя-то с нами нет. Покажи, как и куда нажимать, и становись на мое место.

Только она прицелилась, скрипнула дверь, и в класс вошли Плям и Карась, остановились у входа. Пьяными они не выглядели. Наверное, Заславский выпил большую часть, а эта парочка чуть захмелела и уже пришла в норму.

Учительница опустила фотоаппарат.

— А вы откуда?

— Заславского провожали, — отвертелся Плям, — а то еще упадет.

Решительным шагом Еленочка подошла к ним, обнюхала и вынесла вердикт:

— Опять накурились.

— Это все Игорь, — пролопотал Карась. — Мы просто рядом стояли.

Плям сложил руки лодочкой на груди и взмолился:

— Простите нас! Можно к вам?

— Рядом они стояли, — проворчала Еленочка. — Сделаю вид, что поверила. Живо в строй!

Переглянувшись, нарушители улыбнулись и присоединились к классу.

Еленочка прицелилась. Щелк! И опять все бросились удовлетворять любопытство, смотреть, что получилось. Полароид произвел больший фурор, чем неожиданно роскошный стол. Карась смотрел на сладости и невольно сглатывал слюну, не верил, что и его позвали, и ему можно!

— Теперь показывай другие фотки! — скомандовала Зая.

— То-орт! — протянул Ден, потирая руки и танцуя вокруг стола.

Я вытащил фотографии, которые сам не все видел, из рюкзака. Посмотрел — передал дальше, посмотрел — отдал другому. Самым удачным, как это ни странно, получился чуть смазанный снимок, где Любка танцует со Звягиным. Не белое — разноцветное от света гирлянды платье в пол, блестящие локоны прекрасной дамы, рыцарь в доспехах — и не скажешь, что это крашеный картон. Оба беззаботные и счастливые, расплывчатость скрыла все изъяны и сделала фотографию сказочной.

Одноклассников на ней не было, уверенный, что она никого не заинтересует, я шагнул к Любке, которая пыталась хоть на каком-то снимке найти себя, и протянул ей фотографию:

— С новым годом, Люба.

Желткова не сразу взяла подарок — думала, что я над ней издеваюсь, как это делали остальные. А когда рассмотрела фотографию, расцвела, улыбнулась от уха до уха и вместо того, чтобы спрятать подарок, побежала хвастаться.

— Рая! Саша, глянь, что мне Пашка подарил!

— Увековечил твой тупизм? — прошипела Гаечка, зыркнула на меня недобро и отвернулась.