Это что же получается? Потерялся я не только в пространстве? И именно об этом говорил учитель, когда упоминал, что внутри границы легко запутаться?

— Да, — подтвердил на следующий день мастер Майэ. — Но на самом деле это хороший знак. Как бы странно это ни звучало, но для того, чтобы найти дорогу, ее нужно сначала потерять. Так вот, с первым пунктом ты успешно справился. А вот со вторым я тебе, так и быть, помогу.

После этого мы, разумеется, снова ушли на пустырь, и учитель, как раньше, усадил меня в самый центр, посоветовав припомнить вчерашнее состояние и с помощью медитации или упражнений на концентрацию попробовать его вернуть.

И я вернул… да. Правда, не сразу и сугубо после того, как учитель подошел и положил горячие ладони мне на голову. Именно после этого я прямо расслабился и чуть не задремал, словно руки старого мастера обладали целительной силой. А в какой-то момент вдруг понял: вот оно, то самое. Только на этот раз я себя не потерял, не заблудился в собственных мыслях, а просто понял, что нахожусь в некоем подобии транса и при этом воспринимаю окружающее меня пространство совсем не так, как некоторое время назад.

В том плане, что если раньше я чувствовал границы своего пространственного пузыря и это помогало мне ориентироваться, то теперь они почему-то исчезли. Вокруг меня не было ни стен, ни пола, ни потолка. Ни пустыря, ни деревьев, ни даже учителя. Сплошная пустота. Тишина. Почти что вечный покой. А единственной опорой для меня являлся… я сам. А точнее, моя память, мое ощущение себя и моя уверенность в том, что я существую.

Странное, надо сказать, ощущение. Но не неприятное и тем более не пугающее.

Что же касается собственно границы, то я ее в этот момент словно бы потерял. По крайней мере, я больше не чувствовал, где она кончалась, не ощущал ее слоев. Напротив, мне вдруг показалось, что на самом деле она бескрайняя, безграничная. Как необычный, но реально существующий мир, в котором все, кроме меня, было зыбким и неправильным.

Впрочем, моей уверенности вполне хватало, чтобы чувствовать себя здесь комфортно. Однако мысль о том, что стоит вернуться в реальный мир, меня все-таки тревожила. Поначалу еще несильно. Но чем дальше, чем отчетливее я понимал, мне нужно домой. И вот когда эта мысль оформилась, а сам я понял, что да, мне этого действительно хочется, то мир вокруг меня снова изменился, и я увидел… ощутил… что на самом деле вокруг больше нет никакой пустоты. А вместо этого передо мной находится огромное множество дорог, среди которых нужно всего лишь выбрать верную.

Лабиринт…

Так же внезапно припомнив слова учителя, я ни на миг не усомнился, что вижу перед собой границы. Причем сразу все. Старые и новые. Естественные и искусственные. Свои и чужие. Оборванные на середине и совершенно новые… словом, вообще все, какие когда-либо открывались на этом пустыре. Как многомерная, да еще и многократно перерисованная карта, в которой без бутылки не разберешься.

Причем границ было очень много, повсюду, и они так тесно оказались переплетены между собой, что, пожалуй, их все-таки правильнее было бы сравнить не с лабиринтом, а с хаотично построенной, несколько неправильной, ассиметричной, но все же паутиной. Просто потому, что центром этой паутины являлся я. И именно от меня зависело, какую ниточку выбрать.

Самое же интересное заключалось в том, что когда я попытался дотронуться до приглянувшейся нити, мои пальцы и впрямь что-то такое нащупали. Тонкую прядь, свитую из тумана. Нежно-розовое облако, из которого неизвестная мастерица сумела соткать полупрозрачное, почти невесомое полотно.

Розовых нитей, кстати, было довольно много. А еще были серые, зеленоватые, золотистые, синие и даже несколько черных.

А еще, когда я коснулся ближайшей нити, та едва слышно зазвенела. Тихо, на грани ощущений, но я ее все-таки услышал. Затем попробовал коснуться соседней нити, и она при этом тоже издала вполне различимый звук, только уже иной тональности. После чего я понял, что нити разные. А значит, по ним все-таки можно ориентироваться.

Наконец, последнее, о чем я подумал, это то, что и на ощупь они тоже различаются. Гладкие и шершавые. Теплые и холодные. Вялые или, напротив, натянутые, словно гитарная струна. И каждая имела какое-то значение.

Чтобы не гадать, я присмотрелся повнимательнее и, выбрав упругую золотистую нить, аккуратно за нее потянул.

— Дзын-нь, — мелодично зазвенела она, неожиданно поддавшись моим рукам, а затем обвив мои пальцы, словно верная подруга. Заскользила, как перила эскалатора, и меня прямо-таки бросило вперед, как будто я случайно нажал на кнопку «Вкл».

У-ух!

В следующий миг весь окружающий мир вдруг перевернулся вверх тормашками и я оказался совсем в другом месте разноцветной паутины. Нить при этом резко ослабла, хотя с моей руки так и не сползла. А я, в свою очередь, нащупал пальцами крошечный узелок, о который очень кстати споткнулся и благодаря которому остановился. После чего еще раз оглядел окруживший меня лабиринт, и только тогда до меня начало медленно доходить…

— Ну наконец-то, — проворчал мастер Майэ, когда я открыл глаза и, осознав себя в реальном мире, озадаченно моргнул. — Горазд же ты дрыхнуть. Я уж думал, будить надо, ан нет. Сам проснулся. Вот ведь дал тэрнэ ученика…