Шрифт:
Но судьбе было угодно продолжать испытывать меня.
Рано утром сигнальщики увидели приближающийся корабль.
Глава 22
Не сказать, чтобы я впала в панику, но я была очень близка к этому состоянию.
По меньшей мере, за первый час, пока все узнали о корабле, я раз двадцать спросила капитана Сэла, отправил ли он почтового голубя графу Честеру.
Когда я в очередной раз поднялась на башню замка, чтобы убедиться в том, что корабль никуда не пропал и его всё ещё видно, и он продолжает двигаться по направлению к нашему берегу, капитан Сэл приказал больше не пускать меня в башню.
— Вы мне весь боевой дух ослабите.
Я немного разозлилась:
— И что же это за боевой дух, который так легко можно ослабить.
Но капитана Сэла такими штуками было не пронять.
— Леди, я ни в коей мере не претендую на то, что Вы являетесь главной не только в этом замке, но в этой... в этом графстве.
Он предложил мне присесть за аккуратный не очень большой, квадратный стол и разложил карту. На карте явно находился наш замок и подходы к нему.
Капитан начал мне объяснять, показывая на карте:
— Видите, леди Маргарет, сейчас у нас выгодная позиция, и наш старый причал устроен таким образом, что, если на то будет наше желание, ни один корабль не сможет причалить.
Капитан взглянул на моё встревоженное лицо:
—Леди, у нас сейчас вместе с людьми Норда Алана, и «зелёным кругом» чуть больше сотни людей. Это небольшая армия. Я сомневаюсь, даже, что у графа Честера такая есть. Постарайтесь в нас поверить.
Капитан улыбнулся, и мне даже стало неловко, что я словно двоечника его обо всём расспрашиваю, словно пытаясь поймать на «невыученном».
Но такой уж характер. Мне надо всё проконтролировать. Но капитан прав, надо научиться доверять и верить своим людям. В конце концов, что мы без тех, кто нас поддерживает?
—Хорошо, капитан, я... Вы меня успокоили, и я Вам доверяю.
И здесь дверь отворилась и вошла леди Ярон, у которой тоже было даже не встревоженное, а скорее испуганное лицо, и первое, что она спросила, было:
— Капитан Сэл, Вы птицу отправили?
И мы с капитаном Сэлом дружно рассмеялись.
Леди Ярон посмотрела на нас, нахмурилась и холодно спросила:
— А что я смешного спросила?
— Элери, не сердись, — улыбнулась я подруге, — просто до того, как ты задала этот вопрос, он уже раз двадцать прозвучал от меня.
— Двадцать пять, — обречённо произнёс капитан Сэл, и мы снова заулыбались.
— А я за тобой, Маргарет, — леди Ярон потянула меня за собой.
— Куда? — я совершенно никуда не хотела идти.
— Увидишь, — улыбнулась леди Ярон, — тебе, да и мне это сегодня нужно, пойдём, — и она снова потянула меня за рукав.
Мы вышли от капитана Сэла, леди Ярон поправила мне сбившиеся на лоб волосы и сказала:
— Ты совсем заработалась и забыла, что сегодня воскресенье и не простое, а такое, что предки наши приходят к нам и слышат наши просьбы и благодарности.
И леди Ярон, не дожидаясь от меня ответа, подхватила меня под руку, и мы пошли в храм.
— Ты же ни разу ещё не была ни на одной проповеди отца Давида, — укоризненно попеняла мне леди Ярон.
— Но я регулярно встречаюсь с ним отдельно, — возразила я, внутри ругая себя за такую беспечность. Заметила Элери, значит и другие тоже могут придраться.
Но Элери права, сегодняшнюю службу никак нельзя пропускать. Кто знает, что ждёт нас, когда корабль подойдёт ближе.
В часовне, которую довольно быстро восстановили, уже было много людей.
Я действительно встречалась с отцом Давидом каждый день, он учил меня. Он рассказывал мне историю, историю моей семьи, я уже воспринимала жизнь леди Маргарет, как свою. Он рассказал мне историю этой земли, и по его рассказам я понимала, что все жившие и живущие здесь люди хотят вернуть былое величие Уэльса, все они хотят независимости.
Я бы могла им рассказать, что, скорее всего на короткое время мы, может, и добьёмся чего-либо, но потом всё равно войдём в состав империи. Но я не стала. Мне казалось, что история и так уже начала меняться, и неизвестно, что из этого получится.
Но Элери права, на проповедях отца Давида я не была ни разу. Если честно, то мне было жаль времени, я полагала, что люди видят, что я часто хожу в часовню, просто делаю это одна. Но, видимо, этого было недостаточно, надо было быть вместе со всеми, особенно в такой критический момент.