Когда в ноябре заготавливали мясо, я сразу сказала, что ноги все мои. И вот сейчас, в подвале в специально выделенной комнате вся стена была в крюках, на которых были подвешены прошутто-ножки.

Здесь умели делать только солонину, жёсткая, пересолёная, не всем подходящая.

А вот прошутто будет полной противоположностью, отличаясь мягкостью и ярким вкусом.

Овцы нас радовали, не зря мы всю зиму с ними носились, и каждый раз, когда мороз крепчал или надвигалась непогода, все дружно шли и помогали друг другу.

Шерсть, вычесанная с наших овец, после обработку по «моей» технологии стала напоминать ангорскую шерсть тонкой выделки.

Следующим шагом было продать эту шерсть. Мейстер Умло уверял, что такая шерсть будет стоит дорого. А деньги мне были ой как нужны: в планах было и закупить ещё скот, и выстроить нормальные дома, для тех, кто ютился в бывших казармах под замковыми стенами.

Да и отремонтировать замок и построить, наконец, настоящую церковь.

В «скукоте» нашего зимнего «заточения» никто к нам не мог ни прийти, ни приплыть, тишь да гладь, и я занялась серебром.

Так сложилось, что появился у нас мастер.

Джон-кузнец, которого я когда-то спасла, и который не побоялся и с молодой женой приехал сюда, развернулся, на моих идеях и его умении, мы оборудовали всю колбасную фабрику и коптильню.

А ещё он постоянно что-то делал по заказам от людей, не только от меня. И тогда я поняла, почему всегда кузнец считался важным человеком.

Оружие, инструменты, что-то для дома, для хозяйства, — везде требовались его умения. И, конечно, его одного на всех не хватало, и он взял себе двух учеников, мальчишек по пятнадцать-шестнадцать лет. И у одного всё гладко получалось, а вот второй оказался умелым, но мечтателем.

Быстро делать у него не получалось, просто тоже, и Джон уже решил с ним расстаться. Я как раз приехала к нему обсудить заказ на спицы.

— Да не успеваю я ничего, леди Маргарет, — жаловался мне ставший жилистым, утративший всю бытую полноту кузнец.

— Ты же двух учеников взял, может они смогут? — мне казалось, что сделать спицы вообще ерунда по сравнению с мечами и кинжалами

— Леди Маргарет, по сути, ученик-то у меня один нормальный Тим, второй, Род, всё только портит.

И здесь вмешалась жена Джона. Она стала такая красивая, с животиком, мне даже стало немного завидно, что-то внутри меня тоже хотело вот так вот округлиться и, чтобы тебя ножкой изнутри толкали.

— Леди Маргарет, да не слушайте вы его, Родерик очень талантливый, просто он..., — жена Джона запнулась, пытаясь подобрать нужное определение, но похоже, так и не смогла, проговорила, — подождите, я вам сейчас покажу.

И принесла потрясающей красоты кулон.

Я посмотрела на Джона:

— Это Родерик сделал?

— Ну да, возьмёт кусок железа и сидит над ним часами, — недовольно произнёс Джон, но на жену посмотрел, как мне показалось, с благодарностью.

А я поняла, что само провидение даёт мне знак. У меня есть серебро, а теперь и мастер появился.

Так у меня в замке организовалась ювелирная мастерская. Пока ещё ничего толком не сделали, но Родерик старается, я ему рассказала про филигрань и финифть*, мне от бабушки достались, вроде простенькие, а смотрелись необыкновенно.

(*Филигрань — это техника, с помощью которой создают узоры из тонкой серебряной или золотой проволоки. На Руси она называлась сканью.

Финифть — это создание рисунков на эмали. Ювелирная эмаль не обычная. Она состоит из прозрачных или непрозрачных свинцовых стекол, которыми покрывают изделия.)

Особенно финифть, у меня в прошлой жизни было две иконки, выполненные эмалью на серебре. Когда я рассказывала, у парнишки горели глаза.

Так в делах и заботах почти прошла зима.

Ветер с гор стал приносить весенние ароматы, знающие люди говорили, что коли такой ветер появился, скоро потеплеет.

Леди Ярон стала больше времени проводить у себя в мастерских, но я подозревала, что не потому, что там много вопросов, а потому, что каждый раз её из деревни провожал глава «зелёного круга» Надд.

Мэри с капитаном Сэлом уже получили моё благословение и теперь ждали лета, чтобы сыграть свадьбу.

А вот у меня всё было ... В общем, ничего не было.

С Аланом мы больше к разговору о жениховстве не возвращались, хотя он больше не прятался от меня, часто появлялся в замке.

Кухарка Ринтана Мэри рассказывала, что каждый раз с охоты Алан что-то приносит на кухню и говорит, что это для леди.

А я-то думала, откуда нежные куропатки появляются на обеденном столе.

Как я ни боялась зиму, никто серьёзно в замке не заболел. Так, переживали то детские болезни, то ушибы, с охоты мужчины тоже всегда возвращались целыми и невредимыми.