Собрал костерок, настрогал из относительно сухой и относительно прямой ветки “метёлку” — гореть будет недолго, но осмотреться мне точно хватит. И аккуратно зажёг, пододвинув занимающиеся (и уже дымящие) ветки к кустам у пещеры. Кстати, с методом разжёга тоже не помешает разобраться: зажигалка — вещь неплохая, но бензин в местных краях я не найду. Про кремень достаточной чистоты, фитиль можно не говорить. А бензин выветривается, так что жизни моей зажигалке ещё дня три-четыре от силы.

Думал я эти полные хозяйственно-бытовой истины мысли, но был наготове: костерок разгорался, хотя если говорить прямо — раздымлялся. Чадил немилосердно, я даже было обеспокоился, не призову ли я дымом какого-нибудь местного Маниту или ещё каких любопытствующих. Но к счастью, было довольно ветрено, и никаких дымных столбов в небо не стремилось. А вот в пещеру, мне на радость, очень даже стремилось.

И пещера начала издавать возмущённые квакающие звуки: кротокрысы выражали своё возмущение изменением условий пребывания. А я стоял с шестопёром наготове. И через пару минут твари щеманулись из пещеры. При этом — ОЧЕНЬ удачно для меня. Куст, хоть и ощипанный, мешал им двигаться, они продирались. После шестой расколотой кротокрысьей башки мне даже пришлось цеплять дохлую тушу и оттаскивать её — в костёр кротокрысы не лезли и устроили за перекрывшим путь трупаном протестный митинг с соотвествующим гневным похрюкиванием.

Но были они не бесконечные, хотя шестнадцать туш — это оказалось несколько больше, чем я ожидал. Ну и ладно. Выждал, пока костёр додымит (не лишнее), поджёг факел-метёлку и проник в пещеру.

И ожидаемо обломался. Никаких трупов в стражническом шмотье в пещере не наблюдалось. В общем-то, не сказать, чтобы особо рассчитывал… Впрочем, чёрт с ним. Осмотрел пещеру, в которой оказалось немало довольно интересно пахнущей травы и каких-то совершенно вырвиглазной расцветки грибцов. Грибцы, кстати, кротокрысы активно потребляли, но они всё равно были. Так что, помимо характерно пахнущей кинзы (или чего-то подобного, выкопал фолдером вместе с корнями ту, что не была сожранна кротокрысами), собрал я и грибцы. Покажу Снаффу, может съедобные, а если нет — выкину, не жалко.

Раз уж стоял — сделал из джинсовки подобие мешка, набил частью окороков падальщиков и победоносно, добычливо и вообще — довольно направился к воротам в лагерь.

— А ты говорил — сдохнет, — поприветствовали меня диалогом привратные стражники, уныло зевающие перед выходом.

— Ну выиграл, выиграл, — кисло ответил второй стражник, недовольно зыркая на мою живую персону и передавая напарнику какой-то мешочек.

На меня эти охраняльщики ворот слов тратить не стали, как и я на них. Предъявлять претензии на тему того, что эти паразиты устроили из моего охотничьего похода тотализатор, тоже не стал, хотя хотелось. Поправил скрутку с мясом и потопал по лагерю, уже через минуту поняв, что не слишком удачно выбрал маршрут через торговую площадь. Дело в том, что прилавки были расставлены, продавцы, в основном — призраки, сидели рядом, стояли или переговаривались. Аншлага покупателей не было, но торговцев, очевидно, это не слишком волновало.

А вот мой груз, очевидно, взволновал: призрак с щёгольскими усиками на лощёной морде надменно обратился ко мне:

— Я куплю твою добычу!

— Я несу её к Снаффу, — сообщил я, не останавливаясь.

— Да стой ты! Всё равно он столько не купит! Продай мне сейчас!

— Вот когда не купит, тогда и продам, вернусь, — рассудительно ответил я, тогда как призрак, похоже, Фиск — по крайней мере, вечером рукоприкладствовал точно он — семенил рядом со мной с возмущённым видом.

— Тогда я тебе цены не дам! Продавай сейчас или… — злобно выпучил он на меня глаза.

Я одну руку освободил, перекосившись слегка, но положив на рукоять шестопёра. И продолжил путь, краем глаза приглядывая за этим “бызнысменом”, готовясь к агрессии. Но, к счастью, настолько “отбитым” Фиск не был. Сплюнул, послулил мне скидку на свои товары в плюс тридцать процентов.

— А торговец ты, видимо, единственный. Остальные на твои торговые успехи любуются, охают и ахают, — откомментировал я.

Последовал ещё один плевок на землю, и недовольный призрак вернулся к своей лавке. Неприятно, хотя посмотрим: думаю, это такой “креативный метод” ведения торговли, обман лоха или развод неофита. А “не буду торговать в ущерб себе” — слабо верится, не такой уж тут, в лагере, большой объём покупателей.

Дотопал до Снаффа, где оказалось, что и вправду, того, что я принёс — перебор.

— Дюжину окороков возьму, Вельруф. А больше мне не надо: всё не сожрут, только продукт испортится.

— А закоптить…

— А ты коптильню видишь? — демонстративно оглядел своё хозяйство повар. — Долго и не до того. И ты — не единственный охотник, Вельруф, приносящий мне мясо. Хотя, кстати, можешь заняться сам, — вполне благожелательно предложил он.

От чего я вынужденно отказался: все мои знания о копчении заключались в “примерном” понимании того, как это делается. Да и строить на этом свою дальнейшую жизнь не было никакого желания.

А вот за четыре пары окороков “сверх” своей дани Снафф заплатил небольшими кусочками фиолетово-ультрамариновой, со слегка светящимися искорками “руды”. Действительно, руда, правда не “единым куском”, а мешочками “по весу”. Один “кусок”, “десять” и подобное. Довольно высокая покупательная способность относительно веса, а на гору руды в Новом Лагере (если она тоже не игровая условность) можно купить минимум пару Миненталей и пару коньков в придачу, со всем населением и прочими причиндалами.