Не понял...

И в следующую же секунду, наоборот, вдарил по педали.

Сначала он даже не понял, где оказался. Настолько непривычно и нереально выглядела обстановка. Затормозив с юзом, вышел из машины и лишь тогда позволил себе более детально оглядеться.

С костром он не ошибся. Тот полыхал, взмывая в небо.

Красиво, черт побери...

Но где Яся?!

Напряжение резко скакануло в груди Мазура. Мужчина прищурился, оглядывая поляну. Вокруг стояла поразительная тишина, даже звуки природы поутихли. Или звон в ушах заглушал? Потап снова прислушался. Уже к себе. Откуда у него такая реакция?

Кинула его Есения. Устроила черт-те что. Так он спросит. Не поленится.

Он сделал шаг вперед и тогда увидел шатер. Его скрывало пламя или он настолько неудачно припарковался?

Потап не ошибся. Перед ним был именно шатер! Из лоскутов. Такие можно было увидеть в старых фильмах про индейцев и шаманов. Охренеть...

А на земле были разбросаны половики. Да-а, те самые половики, которые раньше женщины руками делали из старых тканей.

Их было много. Кое-где обнаружились еще и пледы. Тоже домотканые.

Потап почти не удивился, когда послышалась легкая, почти неслышная этническая музыка. Чукотские напевы, мать их ети. По его коже точно сталь прошлась. Возбуждение хлынуло следом и ударило в пах. Член встал мгновенно. Верхняя губа Потапа дернулась то ли в оскале, то ли в предчувствии.

Он понял, что будет дальше.

На загривке волоски встали дыбом. Такое с ним случалось, когда адреналин не просто наполнял кровь, он хлестал по телу, полностью поглощая его. Как предвестие... Предчувствие.

Она вышла... Встала неподалеку.

Он ее почувствовал... Цветочный запах, присущий Есении, перекрыл запах костра.

Охуеть.

Других слов у Потапа не было.

Он оборачивался медленно, намеренно показывая себя. Чтобы она видела. И одновременно опускаясь на раскиданные половики.

Это пиздец, товарищи.

То, что он увидел, когда обернулся.

Ни один стриптиз, ни одно эротическое шоу не в состоянии сравниться с тем, что его ждало.

Есения.

В черно-красном платье, с голыми плечами. С распущенными, вьющимися в ночи змеями волосами. С множественными браслетами на руках, ногах и шее. В цветастом обруче на голове, от которого спускались перья на нитях.

Увидев ее такой, Потап точно удар в грудь пропустил. А потом еще один.

Мужчина не успел опуститься полностью, уперся рукой в половик. Вдох. Выдох.

Музыка сменила ритм. Стала громче. Чарующая, бьющая точно по рецепторам. Что-то из далекого дикого прошлого, наполненного шаманизмом, древними тайнами и кровавыми ритуалами. Тени, что таились в наступающей ночи, ожили. Придвинулись к костру, закружили, подобрались. Они боялись костра, боялись света...

У Потапа огонь хлынул по крови, наполнил его всего.

Сука-а-а...

Ебать...

Эмоции крыли нещадно.

Все они сводились к двум определениям, что взрывали грудь, разнося ее в лохмотья. Такого он еще ни разу не испытывал.

Была в его биографии одна вылазка, когда они с Гором забрели в закрытый секс-клуб. Чего только там не насмотрелись, каких извращений и откровений. Оттуда и пошла его выборочность в секс-партнершах. Грязи везде и всегда хватало. Чистота все чаще становилась редкостью. Он знал, что его запросы непросты, для многих являются пережитком прошлого. Ему было плевать. Он такой, какой он есть. И готов сполна платить за свои прихоти.

Есения... Она уложила его на лопатки. Диким танцем, в котором закружилась. Волосы-змеи взметнулись, растрепались по воздуху, следуя за ней. Она танцевала... Эта загадочная девочка-Цветок. Выбрасывала плечи вперед, поднимала руки... И ее платье-веер следовало за ней, перекрывая тени.

Потап следил, не выпускал из поля зрения ни одно движение Есении. Каменный стояк в штанах его не смущал. Давил, отвлекал. Есть такое. И одновременно подкидывал поленьев в собственный костер.

Есения умела танцевать. Она точно знала, что делала. И, между тем, она была дитем дикой природы. Ее точно выдернули из времен и просторов, где не слышали о цивилизации. Где девы были наги и прекрасны, а мужчины брали их по праву сильнейшего.

Цветастая юбка взметнулась кверху, на доли секунд обнажив ноги Есении... Она что, босая?! Она с ума сошла? На дворе весна!.. Она что творит, полоумная...

И, между тем, он не сказал ни слова. Не прервал этот танец огня и костра.

В тусклом свете пылающего костра Есения воспринималась нереальной. Не из нашего долбаного мира. Цветок... дикий... Первобытный.

Охрененно сексуальный.

И тронуть ее - нельзя. Табу.

Ее платье играло с каждым движением, отзываясь на ритм пламени. Она делала шаг вперед, и свет костра обрисовывал силуэт ее фигуры. Высокую грудь... охуенно тонкую талию и шикарные бедра.