Влюбилась.

Сначала она испугалась. Это чувство настолько было новым, ярким, что выбило почву из-под земли девушки. Многие бы над ней посмеялись. Мало того, что «отхватила» завидного жениха, едва ли не наследника Каянска - как часто за глаза называли Потапа, так любить -это же здорово.

Тем более, Потапа! Живи и радуйся, отдайся отношениям и не оглядывайся назад! Не морочь себе голову различными думами. Есения рада бы, но... Не получалось.

Иногда ей реально казалось, что Потап, как темный Принц. Его движения обманчивы хищные, его интеллектуальность нарочито успокаивающая. Хотя от крепкого словечка он тоже зачастую не отказывался.

Её с страшной силой к нему тянуло. Ей нравилось его общество. Даже больше... Когда они вместе, она ни о чем другом, как о них не могла думать. Об их отношениях. Неужели всё серьезно? Она мысленно жмурилась.

Пожалуйста... Пожалуйста... Она такая счастливая, когда он рядом! Кто бы только знал.

А ещё он безумно красивый. Да-да, и никто её не разубедит. Такой красивый, что сердце закатывалось. Чем больше она всматривалась в него, тем сильнее он ей нравился. Да, в его чертах были острые углы. Высокие скулы, широкий лоб. Прямой нос. Как орлиный... Про взгляд Яся молчала. Она уже поняла, что была включена в некий круг людей, к которым Потап благосклонен. Которым улыбается и на которых смотрит мягко.

На других же... Он казался высокомерным. А, может, и не только казался. От него шла аура опасности, подпитываемая многочисленными слухами.

Потап Мазуров это... Мазуров то. Яся не прислушивалась к ним. У неё было личное восприятие этого высокого мужчины в черном.

– Потанцуем?

Потап протянул руку.

– А ты танцуешь?
– удивилась Есения, радуясь, как ребенок, что он к ней присоединился.

Без него даже общество Алены было не то.

– Танцуешь ты. Этого достаточно.

Ух... Вот как тут остаться равнодушной?

Она поднялась, и тотчас оказалась в его руках. Такие теплые, такие сильные. Жилистые.

По коже Яси рассыпались мурашки. Много-много. Как так получалось у Потапа? Она не понимала. Одно-два слова и мир куда-то катился, мерк, становился другим.

Есения для похода в клуб выбрала кружевное белое платье чуть выше колен и высокие сапоги-казаки.

Взгляд Потапа прошелся по ней. Снова... Он всегда на неё смотрел, и это ей тоже нравилось. Она ни разу не видела, чтобы в её присутствии он уделял внимание другим девушка. Именно, как мужчина. Его взгляд ни разу с интересом не задержался ни на ком другом.

– Платье не коротковато?
– с легкой усмешкой выдал он, и внезапно Яся занервничала.

– Тебе не нравится?

– Потап, ты же не относишься к числу тех мужчин, которые...

Она оборвала себя, не зная, как тактичнее продолжить. Хотя надо бы. Многие вопросы необходимо оговаривать сразу.

– Я же говорил, что собственник, Ясь. И ревнивец оказывается тоже. Мне не нравится, как на тебя пялятся.

– Я прилично одета.

Почему Яся хотелось улыбаться?

– Знаю.

Иногда девочки принимают ревность и самодурство за проявление великой любви. Есения наблюдала подобное. Но, как и любая девочка, искренне верила, что у неё-то не так. Тем более, Потап отличался сдержанностью.

Они не заняли место в центре, скорее с краю. Никого не двигали, не стремились кого-то подвинуть. Но вокруг них образовалось пространство. Интересно, Потап когда-то выходил на танцпол?

Она лично впервые. Да-да, впервые.

Вокруг звучала клубная музыка, а они танцевали медляк.

Потап притянул её к себе, она доверчиво прильнула к нему.

Они двигались медленно, едва покачиваясь. Есении этого было достаточно. Она не понимала клубных танцев, ей они были не интересны.

ТанеИ- это же энергия. Это стихия. Это сила. Не зря шаманы и колдуны всех времен и народ совершали ритуальные танцы. А клубные... Яся даже мысль развивать в эту сторону не хотела.

Ей было хорошо в руках Потапа.

Он приподнял её голову за подбородок и поцеловал. Она ответила. Она соскучилась! Сильно.

Её магнитом тянуло к нему. К его высокому телу. Прижаться бы плотнее. Влиться в него.

Рука Потапа сильнее вдавилась в её позвоночник.

– Ясь..

– Хм...

– Есть личный вопрос.

– Про ревность?

– Отчасти.

– Попробую ответить, - она едва заметно улыбнулась. Ей было так хорошо, что не передать словами.

– Ты была с кем-то из мужчин?
– сипло выдохнул он, сверкая потемневшими глазами.
– Кому-то позволяла себя трогать?

– Нет, - так же надрывисто выдохнула она, тяжело дыша. Её грудь, спрятанная под белой тканью, поднималась и опускалась, забирая на себя акцент.
– Никому не позволяла.