— Чего ему не хватало? — зло сказал я. — Ведь всё было! Теперь же сдохнет просто так.

— Туда ему и дорога, — сплюнул Генри.

Девушку мы похоронили, не стали бросать тело просто так на корм зверью. Я с помощью короткой лопаты, взятой в городе вместе с прочими вещами, выкопал неглубокую могилку. В неё уложил Маргарет, накрыл одеялом и засыпал землёй. Дополнительно натаскал камней и соорудил из них небольшой холмик. В его центр воткнул крест, связанный из двух палок. А миссис Дахсен прочитала несколько молитв над могилой.

Часть вещей пришлось бросить на месте ночлега. Нас стало слишком мало, чтобы взять всё прихваченное в городе. Половину консервов и большую часть муки с крупами оставили. Генри все банки разрубил топориком и закидал землёй. Муку и крупу развеял и разбросал по округе. Две бутыли масла расколотил на мелкие осколки, перед этим полив маслом несколько одеял, которые тоже взять с собой мы не могли.

— Зачем? — спросил я его, не понимая причины подобных поступков. Он вёл себя так, будто срывал злость на продуктах, которые перестали быть нашими.

— Чтобы Джон их не получил, — оскалился дед. — Готов поставить на кон свою здоровую руку, что эта мразь сюда обязательно вернётся. Сообразит, что нам придётся многое из вещей оставить и придёт за ними.

— Хм, вот как, — задумался я и следом спросил. — Дай мне несколько своих патронов.

— А тебе зачем?

— Устрою Джону сюрприз.

Во время поездок по Америке с кем меня только жизнь ни сводила и что я только не слышал. Довелось побывать в музее, посвящённом войне во Вьетнаме. Не особо большой музеишко, созданный частником, который провоевал половину компании в тех джунглях. Среди различных муляжей, техники с оружием и униформы были представлены и ловушки. И там были настолько простые и примитивные, что соорудить их по силе пятилетнему пацану. Сейчас я решил сделать одну такую.

Шпилечные патроны обладают одной неприятной особенностью: они крайне опасны при небрежном хранении и использовании. Если их правильно расположить и совместить с патронами центрального боя, то останется только посочувствовать тому недотёпе, который наступит на эту ловушку. Бахнет так, что будет не дырочка в ноге, а дырень! А то и вовсе несколько пальцев оторвёт и стопу раздробит.

Всего я сделал восемь мин. Даже скорее мини-мин. Выкапывал крохотную ямку. Устанавливал два патрона в ней. Накрывал кусочком жести от консервных банок или осколком стекла от разбитых бутылей. После чего присыпал пылью и землёй. Джон обязательно сунется внутрь нашего укрытия, и вот тут-то его и будет ждать парочка сюрпризов. Ещё несколько я расположил полукругом вокруг рукотворной пещеры. Надеюсь, что хотя бы на одну ловушку он наступит.

Чтобы нести всех детей нам пришлось соорудить носилки. Одни несли Док с Генри, другие обе миссис. И при этом нужно было ещё крутить головой по сторонам, что твой вентилятор, чтобы вовремя увидеть опасность. Для носилок Генри и Дока понадобилось соорудить специальные петли, чтобы можно было мгновенно выпустить ручки и схватиться за оружие, не бросая столь хрупкий груз на землю. К тому же без петель мой напарник не смог бы нормально тащить носилки из-за своей инвалидности. Я же был занят охраной группы, постоянно то заходя вперёд, то отходя влево и вправо.

Джон не мог дождаться того момента, когда его бывшие спутники покинут место ночлега. Он устроился на вершине небольшого холма в паре километров от них. Направление движения, куда вёл женщин с детьми и чёртового инвалида этот чёртов Горыныч, он знал отлично и потому не боялся их упустить — устроился на холме так, чтобы прекрасно видеть маршрут.

Волновало ли его то, как он поступил с бедной девушкой? Ничуть. Джон рос атмосфере насилия, где был прав тот, кто сильнее. Женщины, вернее девушки и девочки в его компании находились на последних местах, в самом низу крохотного социума мелкой банды. Правда, сам Джон тоже не блистал. Ни особой храбрости, ни силы, ни уверенности, ни ума. Зато отличался импульсивностью и злостью, когда требовалось наказать кого-то слабого. Внезапно став избранным среди сотен заразившихся, он ощутил себя сверхчеловеком. И как же больно оказалось падать вновь вниз, на последнюю ступеньку, сравнявшись с безумной Маргарет. Да что там! Ниже, намного ниже. Проклятый Горыныч, вылезший из ниоткуда, чётко это показал, забрав у парня оружие и заставив забрать часть вещей у тупой девчонки. А само оружие отдал ей же. Ещё и инвалид влез, про которого в городе жуткие слухи ходили. Его парень испугался больше неизвестного стрелка, который рассказал про страшное место, куда их закинул то ли Бог, то ли сам дьявол.

— Ненавижу! Тварь. Все вы там твари! — вслух произнес он и заскрежетал зубами, переживая вчерашний позор. Но потом вспомнил, как забрал жизнь Маргарет, как почувствовал власть над ней и стал успокаиваться. — И вас всех тоже убью. Только позже, а пока живите.

Его недавние товарищи покинули убежище около девяти часов утра. Он с радостью увидел, что груз на их плечах ничуть не увеличился. А это значит, что многое они бросили на стоянке.

«Может, даже и оружие с патронами оставили», — помечтал про себя убийца.

Но когда он добрался до места, то разочарованию и злости не было границ. Его глазам предстали осколки бутылок из-под растительного масла, пятна муки на камнях, крупинки круп там же, разрубленные жестяные банки с консервированным мясом, смешанные с землёй и мелкими камешками. Те вещи, что отряд Горыныча бросил вместе с провизией, также оказались испорчены маслом и содержимым консервов. Их не оттереть. А днём на жаре они под солнечными лучами протухнут.

— Твари! Ненавижу! Чтоб все вы сдохли! — ярился парень. Он уже считал всё оставленное своим . И увидев, что продукты и вещи испорчены, буквально посчитал всё происками воров и врагов. — Сдохните, сдохните! А-а-а! Убью!