– Привет. Она же у нас теперь большое начальство, руководит сеульским отделением нашего фонда. Миллиардами вон распоряжается.

– А чем занимается ваш фонд? Спрашивает Чжу Вон.

– Мы модернизируем и содержим сиротские приюты. Сначала один перестроили, учли ошибки и взяли под опеку еще два, они уже работают. Еще три сейчас проходят этап проектирования. Еще мы занимаемся спасением школьников от самоубийств после сунына. В будущем хотим заняться проблемой рождаемости. Чжу Вон задумывается.

– Разве самоубийствами занимается не правительство? Там вроде большие деньги выделяют. Недоумевает он.

– Скажи, ты видел хоть один баннер с социальной рекламой против самоубийств? Или ролик по телевизору? Подозреваю, чиновники тратят деньги на международные поездки, на конференции по этой теме, в основном в города с хорошими пляжами. Пацак совсем загрустил, он как-то не думал, куда исчезают выделенные средства, да и зачем ему?

– А почему вы занимаетесь приютами? Разве государство не выделяет на них деньги?

– Там воны считанные, в нашем первом приюте даже воды не было, и отопление только в спальнях, и игрушек не было. На Западе есть приюты за гос.деньги, есть частные, есть фостер-семьи, есть волонтеры, и помощь сиротам считается хорошим и добрым делом. Нашим же чеболям на все плевать. Чжу Вон мрачнеет, как-то серьезнее он стал в армии.

10-40, район Итэвон.

А тут интересно, спасибо Пацаку, что вытащил меня сюда. Большой лабиринт улочек, переулочков и нормальных улиц, множество клубов, магазинов и торговых центров, ресторанов, ресторанчиков и просто фаст-фуда. Не удержал я Юну, ноги сами занесли в магазин блестяшек из серебра и камешков. Ручная работа, все оригинальное и красивое, мой кошелек попал на деньги. Впрочем, все недорогое, набрал маме, онни и даже Да Ён, и себя не забыл. Чжу Вон купил своей онни пару безделушек, посоветовавшись со мной, наивный корейский пацак. Я же не девочка, кх-кх-кх. Зашли в пару бутиков, западные тряпки в основном, после Парижа ни о чем. Посмотрели супермодную драную джинсу, ага. Чжу Вон заскучал, но терпит пока. Решил над ним не издеваться и мы нашли ресторанчик с живой музыкой. Пацак заказал свои любимые свиные шкурки и говядину, а я только говядину. Местная рок-банда нас радовала спокойными балладами, хороший средний уровень, молодцы.

– А ты на гитаре играешь? Спрашивает Пацак. Отвечаю, что да, могу. Просит показать. Что бы сыграть-то? А сбацаю-ка я соло-партию из первой песни с альбома Metal Church "Beyond the Black", и спою заодно, и вторую тоже, благо все зарегистрировано. Эта вещь, и вторая с альбома, мне как-то снились, я во сне был Серегой и весь в коже и заклепках жёг в байкерском клубе на соло-гитаре. Помню, проснулся таким счастливым... Эх! Оставляю на стуле кепку и куртку, на мне как раз любимая майка с черепом, прям в тему. Иду к музыкантам.

Просто договориться не удалось- пришлось платить, фокус с разрешением играть мои вещи не прошел, а вот сто долларов легко решили проблему! Само собой, ударник участвует- я им сто баксов не подарил же просто так. Медиаторов я таскаю в сумочке штук по десять всегда, так что- приступим!

Дорого одетая девушка говорит что-то ударнику, показывает примерный ритм, потом берет электрогитару, прислушиваясь, подкручивает, и берет первые аккорды легендарной песни в стиле спид-металл. Начало поет низким голосом, основная тема идет практически фальцетом. На соло-проигрышах скачет приставным шагом, делает "ножницы", трясет в ритм головой. Ударник справляется с трудом, ритм бешеный! Пожилая пара вегугинов крестится, компания подростков трясет головами в такт, в кафе рождается новый хэви-металл стиль.

Перед второй песней девушка опять показывает ударнику ритм, и... Плавное начало композиции сменяется волчьим воем и бешеными по скорости запилами соло-гитары. Лидер группы, содравшей с девушки сотню, явно пытается все запомнить и передрать потом. Наконец, песня заканчивается девушка жмет руку ударнику, и идет к своему столику.

Класс! Отлично зажег, на публике совсем не то, что в студии. А что это с Чжу Воном? Какой-то он застывший, почти остекленевший. Одеваюсь, а то продует.

– Оппа, что с тобой? Ты замерз? Прикалываю я Пацака.

– Что это было? Отмер Чжу Вон.

– Это был новый рок-стиль, спид-металл. Главное, что бы меня не узнали, а то падет идол лирической песни в моем лице. Шучу я. Или не шучу...

Пацак со скепсисом во взоре смотрит на меня, но молчит, прогресс налицо. Раньше он бы за руку утащил меня из кафе, обзывая чусан-пуридой.

Хозяину кафе я оставил их рекламку с надписью: "В этом кафе 22 марта 2015г состоялось первое исполнение композиций "Beyond the Black" и "Metal Church". И подпись- Пак Юн Ми. Пусть потом на стенку повесит, мне не жалко. Что радует- меня нигде не узнают. Корейских песен не пою, концертов не даю, по ТВ мелькаю только изредко, красота!

Всю дорогу домой Пацак был задумчив и молчалив, я тоже устал немного и помалкивал. Уже высадив меня и прощаясь, Чжу Вон серьезно сказал мне: -Ты говорила, что ты мне не ровня, и сегодня я понял, как ты была права. Я постараюсь встать рядом с тобой, запомни это! И свалил, а я опять остался стоять застыв, как тот баран у новых ворот. Песец все ближе...

4 апреля, дом Юн Ми, ужин.

Добил я *Щелкунчика*! Вчера и добил, а сегодня перед ужином сыграл его маме и онни, как сумел на *Корге*. Теперь у нас хвесик по этому поводу. Музыка моим очень понравилась, я же еще с утра отправил балет юристам, партитуру и либретто. Подумал, да и отправил его в секретариат *Большого театра*, и на портал тоже, бесплатно. Буду нести культуру в массы! Хорошо посидели, душевно. Спели втроем *Порке Те Вас* на корейском под гитару, мама и онни после бутылочки соджу, и я за компанию. Потом я еще часа два черкал фломастерами бумагу, рисуя персонажей балета, и заснул.