3 мая, дом Юн Ми, утро.

Сижу, считаю налоги. И за себя, и социальные за работников. Еле-еле свел концы с концами, хорошо, что все банковские транзакции сохраняются. По итогу я заплатил 26 миллионов долларов, и практически на этом все- в том году на меня никто не работал, кроме Да Ён. Её я отправил на стажировку к сестре, мне пока свой менеджер не нужен, а онни зашивается. У онни тоже стажировка- учится руководить людьми. Тридцать один с мелочью миллион прилип к моим жадным лапкам. Правда, 25 я в фонд закинул давно, пока хватает, так что не так я и богат. Мама в январе хорошо подлечилась на Чеджу, онни гуляет за ручку со своим Кваном, и сразу видно- думает, как бы изловчиться, чтобы он ее поцеловал наконец-то. Такими темпами у них свадьба будет только года через три. Я не лезу, мое дело найти мужика, а дальше все сами, и только сами. Времени больше стало, мой портал прирастает как дэнс-хитами, так и роком с электроникой. В сети ходит стойкий слух, что на меня работают рабы-композиторы, и что я их держу у себя в подвале. Даже приходили очень скромные два дознавателя и робко попросились осмотреть подвал моего дома. Я им разрешил и попросил в ответ показать мне вход в него, если найдут. В нашем доме нет подвала, совсем нет, какая досада-то. Бедные дознаватели так мило извинялись.

Что там у меня на очереди? Забойный боевик от Masterboy, "Is This the Love". Ритм как раз современный. Кстати, сделал я клип на *Крейзи трайн* Оззи в дэнс-версии, смешал таки его версию и Спидоганга. В костюме Крейзи Кошки отжигал под светомузыку, потом звук наложил и все, побесился знатно, уже под миллион копий ушло за полтора месяца. Боевик же от Мастербоя тоже запишу с шаффлом, как и Крейзи Трайн. Крейзи Кэт выходит на охоту, ррррр! Кх-кх-кх.

23 мая, вечер, дорогой ресторан в Сеуле.

Пацак получил увольнительную на три дня за успехи в службе. Он уже командует отделением, чем гордится, это по голосу видно было, когда похвастал мне по телефону три дня назад. Сказал, что пойдем в ресторан, поговорить надо. Ну, в ресторан, так в ресторан, что-то это подозрительно, уж не предложение ли делать собрался? Надо быть настороже, и отсекать такие идеи сразу! Вот и сидим мы в небольшом зале, столик наш в нише, народу нет почти, музыка живая, что-то из местной классики играют. За неспешными рассказами о службе(Чжу Вон) и о подготовке к шоу против самоубийств(я) приговорили ужин, и Пацак наконец-то собрался с духом и заговорил.

– Юна, я знаю, что ты меня не любишь, мы даже не друзья, но прошу меня выслушать. Я не знаю, когда это случилось, но ты поселилась в моем сердце, и я ничего не могу с этим поделать. Никаких обещаний не прошу, только редких встреч, если позволишь. Я просто подожду, пока ты вырастешь. Прости, если огорчил тебя или напугал. И смотрит на меня больными глазами, аж осунулся весь. Юна внутри меня пищит, я сам испугался чуть не до обморока, и Чжу Вон не виноват, что я парень внутри девчонки. Даже жалко его, потратит зря время на меня. Надо отвечать что-то, долго молчу.

– Ты очень точно все сказал, мы не друзья, хотя могли бы быть ими. Отношения мне не интересны, и я бы сказала тебе не питать иллюзий и надежд, но подозреваю- ты не послушаешь. Значит, будем пока встречаться до твоего дембеля, а там посмотрим. Может, ты встретишь девушку, которая ответит на твои чувства.

– Теперь уже не встречу.
– Чжу Вон криво улыбается и встает.

– Пойдем, я отвезу тебя домой.

23 мая, вечер, дом Юн Ми.

Черт, черт, черт!!! Все сделал, чтобы отвадить Чжу Вона, и на тебе! Пацак пропал, совсем пропал. Видел я такое еще в той жизни, приятель мой постарше меня был, и не женат- все ждал ту самую, единственную. Ту, что его не любила никогда. Это Богиня, точно ее дар к природной красоте. Дар, ага! Проклятие для меня, остался бы кривоногой страшной девочкой, и мне пофиг, и мужикам тогда бы тоже, играть и петь это не мешает. Думаю, что делать, а где-то в глубине души понимаю- ничего! Поздно. Не дай Богиня, он однолюб- и все, сломана жизнь.

Тот же вечер, дом семьи Ким.

Чжу Вон и Му Ран сидят за столиком, на столе чайник и сладости, но им не до них, идет серьезный разговор.

– Хальмони, я признался Юне в своих чувствах.
– Начинает Чжу Вон.

– Каких чувствах, внук, не сходи с ума, у вас же просто договор!

– Для нее да, договор, для меня- нет. Мне все равно, я подожду, пока она вырастет. Я знал, что она меня не любит, и она честно предупредила, что надеяться мне не на что, но она и не отказалась встречаться.

– Чжу Вон, так нельзя! Ты не знаешь, у меня был старший брат, он нас растил с младшим, когда погибли наши родители. Он полюбил одну девушку, но она заболела и умерла. Он так и не женился, долго тосковал и рано умер. Не повторяй его судьбу, прошу тебя.

– Я не могу обещать, это не от меня зависит, хальмони. Прости меня.

– Не за что прощать, Судьбу не обманешь, ты не виноват. И дело не в ошибке президентши, вы бы встретились все равно еще не раз- Судьба любит такие шутки. Мы можем только надеяться и верить.
– Му Ран тяжело вздыхает и говорит: -Иди отдыхай, а я еще посижу, подумаю.

2 мая, дом Юн Ми, утро.

Пишу песни для концерта против самоубийств, в стол пока, только регистрирую. Страшен удар клина рыцарской конницы, наш должен быть еще сильней! Таким, чтобы юным идиотам и в голову не пришло прыгать с крыш и травиться. Поэтому пишу *Шоу маст гоу он* и отрабатываю ее третий день один, с запертой дверью. Эта вещь великого Фредди будет завершать концерт.

The show must go on,

Шоу должно продолжаться,

The show must go on