— Постой, — перебил меня Личжи, когда мы ехали в лифте вниз. — Разве можно участвовать в нескольких турнирах одновременно?

— Членам Китайской Ассоциации — нельзя, господин Личжи, — вежливо ответил я. — А любитель может участвовать в стольких, во скольких пожелает.

— Продолжай, — кивнул он.

— После Чжанзягана я хочу съездить на Тайвань, там будет два турнира подряд — с восемнадцатого по тридцатое августа. Итого получится шесть выигранных турниров до сентября.

— Но тебе нужно восемь, — с улыбкой (весело старику, и это тоже понять можно — я как заправский культиватор собираюсь превозмогать, и, если бы Личжи не видел меня в деле, он бы только саркастично пофыркал, а так допускает мысль о том, что у меня может и получиться. Словом — я в его глазах очень амбициозный пацан, который прет к цели словно паровой каток, а таких нормальные люди как правило уважают) напомнил старший Хуэй.

Оценив отвисшую челюсть Ли — я ему о таких грандиозных планах не рассказывал — я ответил:

— Два оставшихся турнира пройдут за границей, и я не успею открыть визу. С шестью победами я планировал пойти к учителям Цинхуа и попросить их о помощи — мой потенциал теннисиста будет очевиден, и они скорее всего согласятся обменять посредственного члена сборной по баскетболу на хорошего теннисиста.

— Постой! — хохотнул Личжи одновременно с остановкой лифта на парковке. — А причем здесь баскетбол?

Пока мы грузились в машину и ехали, я успел рассказать ему историю своего чудесного поступления в Цинхуа.

— Вот почему ты так торопишься, — покивал старик. — Тобой движет мечта.

— Да, уважаемый господин Личжи, — подтвердил я.

Машина тем временем припарковалась у торгового центра, и мы пошли ко входу.

— Сейчас купим тебе все необходимое, — поведал Личжи ближайшие планы, и вы с Ли поедете домой, а мне нужно в аэропорт — сегодня вечером день рождения внучки. Завтра я вернусь, чтобы посмотреть финал. Если выиграешь, мы с тобой поговорим о твоем будущем.

— Спасибо, уважаемый господин Личжи, — поблагодарил я.

Если старикану весело смотреть на превозмогание гонящегося за мечтой пацана, пусть смотрит и помогает — «фактор бабушки» не позволит Ли комплексовать по этому поводу.

Магазин для профессиональных теннисистов вызвал в приунывшем было мне почти щенячий восторг. Дорвался до любимых игрушек! Первым делом — лишенная логотипа (за рекламу пока не платят) кепка, затем — красная майка (Личжи настоял, типа удачи в моей ситуации много не бывает), красные шорты (та же причина) и красные напульсники. Пока все это примерялось, продавцы натянули струны на выбранные мной ракетки, предварительно спросив мои пожелания и не забыв предоставить конечный результат на проверку. Wison конечно же. Далее в «корзину» отправился набор мячей, чехлы для ракеток, пачка носков, два полотенца, солнцезащитные очки и большая спортивная сумка без логотипа для всего этого богатства. Продавцы удивили — пока старший Хуэй оплачивал очень страшный итоговый, превышающий восемь тысяч американских баксов (просто для удобства в них считаю) чек, они попросили у меня автографы и сфотались со мной на мобильники. Не так уж он велик, мир большого тенниса, и ничего удивительного в том, что продавцы приглядывают за проходящим прямо здесь, рядом, ITF-ом, нет. Да, мне очень приятно слышать, что вы потрясены моим умением играть обеими руками и исполнять всякое зрелищное.

Попрощавшись с нами, старший Хуэй погрузился в другую машину и отчалил, а мы с Ли поехали на старой домой.

— Ты понравился отцу, — поделился друг очевидным, перейдя на привычный русский.

Так и водитель подслушать не сможет.

— Понравился, но дело совсем не в этом, — с улыбкой покачал я головой. — Просто он очень рад тому, что из-за меня может проводить с тобой много времени.

— Думаешь? — обернулся назад Ли, пытаясь высмотреть отцовскую машину.

— Ты же его сын, — развел я руками. — Уверен, он сильно жалеет, что не растил тебя сам. Чувствует вину и хочет наладить с тобой связь. Люди не так уж сильно отличаются друг от дружки. Особенно — старики. Они чувствуют, что закат уже близок, и тянутся к своим росткам — детям и внукам, видя в них продолжение себя.

Отвернувшись от окна, Ли скривился и обхватил ладонями щеки:

— Долбаные внуки!

А? Ревнует к племяннице, на день рождения которой отправился старший Хуэй?

— Тянется он, ха! — горько усмехнулся Ли. — Просто мой старший брат облажался — у них с женой три девчонки, и ни одного пацана! Последние роды были тяжелыми, и она больше не может рожать. Да, братец мог бы жениться второй раз, но не хочет — был очень большой скандал, и отец махнул на него рукой, решив попытать удачу со мной. У меня и невеста есть! — с нотками истерики хохотнул Ли, вцепившись руками в волосы. — Какая-то тайка, которую я видел только на фотографиях! У ее отца, видишь ли, пяток неплохих отелей на Пхукете, и мой старик через этот брак хочет расширить наш бизнес. Внук и наследник — вот и все, что ему от меня надо!

Так, истерик нам здесь не нужно! Взяв с расположенной между сидений подставки бутылку воды, я протянул ее Ли:

— Попей!

— Отвали! — неожиданно рявкнул на меня Ли.

Ох уж эти подростковые гормоны и детские травмы.

— Нет, не отвалю! — рявкнул я в ответ. — Мужиком будь!

Так с «молодым господином», походу, никто кроме бабушки и отца не разговаривал — не станет же богатый Хуэй отправлять сыночку в обыкновенную школу с хулиганами-простолюдинами, а в учебном заведении для богачей на Ли никто не орал, а просто не стремились дружить — поэтому друг дернулся как от пощечины.

— Да ты блин счастливчик! — продолжил я вещать на повышенных тонах. — Живое воплощение поговорки «богатые тоже плачут», — добавил в голос издевки. — Родился с золотой ложкой в жопе, а теперь ноешь, что ее держали недостаточно нежно! Я не считаю себя лучше тебя, но ты, блин, двадцать часов на поле раком стоять пробовал? Ох, невесту ему нашли! Да у нас в деревне от безысходности на крокодилах женятся, выписывая их с Филиппин, и то приходится полжизни впроголодь жить, чтобы накопить на свадьбу! Я понимаю, что тебе от этого не легче, но хотя бы волосы на голове не рви! Спорим, твоя невеста офигенно красивая? Ну-ка покажи!