— Ли говорил, что твой прадед работал переводчиком на самом верху? — спросил Личжи, вооружившись лопаткой и заняв мое место.

Уверен, помощники старшего Хуэя уже давным-давно раскопали обо мне и нашей семье все, что только можно — люди такого уровня попросту обязаны знать, с кем общаются их отпрыски.

— Да, уважаемый господин Хуэй. Его зовут Ван Ксу, и ему выпала честь переводить для самого Мао.

— И Сталина, — добавил Ли.

— Удивительный человек, — похвалил прадеда Личжи.

— Я обязательно передам ему ваши слова, — пообещал я.

Блин занял место в тарелке, сковорода наполнилась новой порцией теста, а я залюбовался движениями старшего Хуэя — сколько миллионов блинов нужно испечь, чтобы уподобиться идеально функционирующему роботу? Ни единой лишней капельки, ни миллиметра лишнего движения рук.

— Как твои руки, Ван? — спросил он.

— Деревня дала мне не совсем те мозоли, что нужны для ракетки, — ответил я. — Но я смогу доиграть турнир.

— Ван уже в четвертьфинала, — похвастался Ли.

— Я жду видео с таким же нетерпением, как и все остальные, — обернувшись, подмигнул старик. — У тебя настоящий талант, Ван.

— Огромное спасибо за такие слова, уважаемый господин Хуэй, — благодарно поклонился я.

— Расскажи о своей деревне, — попросил он.

Что ж, это — тоже общее для многих место: чем старше человек, тем больше его тянет к земле. Точнее — не столько к самому земледелию, а к тоске о жизни, которой он никогда не жил. Для городских жителей — это деревня или другие страны, для жителей деревенских — город. Рассказывать об изнуряющем труде и бытовых проблемах сейчас не надо, лучше сосредоточиться на «пасторалях».

— Там очень красиво, — принялся я рассказывать. — Наша семья выращивает в основном чеснок — наши поля тянутся до самого горизонта, а канавы с водой полны вьюнов. Когда наполняешь ими ведро, они издают тихий свист. Мама и мои бабушки мастерски их готовят.

— Однажды мне довелось их готовить, и, признаюсь честно, мне не удалось избавиться от затхлого запаха, — перевернул блин Личжи.

— Главное — отмыть их от слизи, — поделился я хитростью.

— Знание о деле не всегда гарантирует успех, — поделился мудростью старший Хуэй.

— Прадедушка говорил точно так же, — поставил я его вровень с Ван Ксу. — Могу ли я пригласить к нам в гости и вас? Моим родным будет очень приятно познакомиться с отцом моего первого городского друга.

— Если дела позволят — я с радостью познакомлюсь с твоим прадедушкой, — дал предварительное согласие Личжи.

Попьет самогонки, сходит в баньку, полюбуется красотами — хороший отдых получится, душевный.

— Я рад, что Ли подружился с правильно воспитанным юношей, — отвесил мне комплимент старик. — Это — большая редкость в наши дни.

— Слова такого человека как вы очень много для меня значат, уважаемый господин Хуэй, — благодарно поклонился я.

— Принимайтесь за работу, — отдал нам тарелку с блинами Личжи. — И, если ты не против, Ван, давай выбросим эту гадость, — указал на упаковку творожного сыра «Филадельфия». — Боюсь, она совсем не сочетается с блинами.

Прогибаться не хочется.

— Если вы не против, уважаемый господин Хуэй, я бы хотел попробовать — раньше не было такой возможности.

Угадал — старик усмехнулся и благосклонно кивнул:

— Только набив шишек можно по-настоящему убедиться в правоте старших.

Поладим.

По итогам первых двух геймов счет был 1–1. Оппонент-таец оказался весьма крепким игроком, и мне в кои-то веки пришлось постараться, пока я не научился его «считывать». Третий гейм для Таксина Хонгсавана выдался неудачным — он проигрывал почти в сухую.

Подбросив мяч, я ударил по нему ракеткой, отправив в правый угол корта. Соперник бодро добежал до туда и отбил, порадовав меня необходимостью проделать три больших прыжка, чтобы не позволить тайцу сравнять счет. Таксин оказался не промах, и реализовал свое преимущество левши, отправив мяч обратно одноручным форхендом. Ничего страшного — траектория очень удачно подарила мне возможность исполнить защитный, укороченный удар, заставивший соперника пробежаться поближе к сетке и от безысходности отбить мяч корявеньким слайсом, что успевшего добежать до сетки меня более чем устроило.

— 40–15!

Заработанное очко заставило наполовину заполненные народом трибуны засвистеть и зааплодировать. Поразительно, но на них очень много моих интернет-фанатов, и перед игрой мне пришлось наделать три десятка селфи, пообещав оставшимся без внимания проделать то же самое после матча. Я набираю популярность с пугающей быстротой. Загруженное два дня назад видео с проходом в полуфинал прямо в перемотанном пластырем кеде к следующему утру набрало полсотни тысяч просмотров, а принимать заявки в друзья мне пришлось весь день с перерывом на победу в четвертьфинале. Видео с него, само собой, тоже было загружено в сеть. Короче — первый миллион совокупных просмотров на Yoku уже не за горами, а размер френдлиста внушает надежду на неплохое положение в университетской иерархии после начала учебы.