В таких мыслях под охраной мы молча двигались по пустынному вечернему городу. Пешком, так как в городе были запрещены ездовые животные. Да, на пути мне встречались паланкины и люди, что тянули за собой тележки, но когда я сел в тележку она треснула — дерево попросту не выдержало меня, а несущие паланкины люди и вовсе отказались меня поднимать. А насчет полноценной телеги или грузовой носилки была против уже Исау. Пусть я и приемный брат, но она не может позволить мне ехать как бедняку в грузовой телеге, это не подобает члену их семьи. Потому мы и шли медленно по дорогам пустынного, засыпающего города из-за Агау, которая не могла идти быстро, а мастер не брал её на руки. И это позволило мне рассмотреть город.

На улицах не было нищих и даже людей в потрепанных одеждах, это было запрещено. Мой потертый серый халат, который я любил за удобность и капюшон, нервировал окружающих, как-никак за такую одежду полагался штраф, да и новая одежда стоила дешево, особенно для бедных, хотя для них она была одного цвета, серого.

— Тебе за ночь сошьют новую одежду, — тихо проговорила Исау. — Я распоряжусь.

— У меня есть новый халат, — попытался сопротивляться я, помня о подарке Хабита. — В этой одежде я прошел не одно сражение…

— Будет запасной комплект, — холодно проговорила молодая девушка.– И в нем тоже можно будет сражаться.

На протяжении всего пути мастер молчал, даже когда мы вышли на улицу, где стоял огромный дом, окруженный четырёхметровой каменной стеной с башенками, в которых находились лучники и арбалетчики. Сегодня Мастер был необычайно немногословен, словно при виде дочерей его подменили. И увидев дом я начал понимать почему — шикарный каменный дом, сделанный из нефритового камня не выглядел приветливо, его окружала абсолютная тишина, что в городе казалась невозможной.

Огромный дом был пуст, охрана на стенах на меня и на детей не обращала внимания, и даже увидев мастера Иньху стражи лишь зашептались. Вся территория вокруг дома была если не заброшена, то явно в упадке, на некоторых окнах даже была видна паутина.

— Пока мамы нет, мы отпустили слуг, — тихо прошептала Исау, провожая меня по темным коридорам в комнату, что раньше служила тренировочной комнатой. Из-за моих размеров мне не подходило большинство комнат, а доски под ногами натужно скрипели.

— А когда она вернется?

— Никто не знает, — печально вздохнула Исау. — Но океан не бесконечен и однажды она вернется.

Девушка слегка склонила голову и закрыла дверь, оставив меня одного в моей комнате. Ковер и несколько одеял, разложенные прямо на полу, красноречиво говорили о том, что ни о какой кровати не может быть и речи.

Открыв бумажную дверь, я увидел большую каменную чашу, которую, как видно, использовали для мытья, и когда я погрузился в пресную воду, то позабыл обо всем и постепенно уснул под разговоры стражей на стенах, чьи голоса в ночи разносился по всему двору полупустого дома.

— Мастер снова уедет через пару дней?

— Не знаю, в этот раз ничего не сказал, но не думаю, что он выдержит дочерей дольше трех дней.

— Уже два года прошло, как она сгинула в море.

— Невероятная женщина, объединила пиратов и этим флотом разгромила Аларию, но ураган забирал и более невероятных людей.

— Неудивительно, что дети до сих пор ждут её, хоть император и признал ее мертвой.

— Скорее неудивительно, что Иньху так мало проводит времени дома. Это же невыносимо слушать про свою жену постоянно и каждый день видеть дочерей, что верят, будто она еще жива…

Усталость не дала мне начать раздумывать о мертвой матери Исау и Агау, потерявшейся в море, и мастере которому невыносимо быть дома, когда его рану постоянно бередят дети. И он ищет успокоение в море, или же смерти он ищет? Столько вопросов, но ответы я могу поискать позже, если, конечно, захочу, а сейчас сон. И только, казалось, я уснул, как перед моим взором возникла гора, скованная льдом. Вокруг был лишь снег и по нему сквозь вьюгу ко мне медленно подошел огромный волк и оскалил пасть. Я же стоял на лютом морозе с оголенным торсом с двумя ножами в руках и кричал, яростно, злобно. И внезапно, я услышал стук, а чуть позже и почувствовал,

— Тук-тук, — кто-то стучал пальцем по моему лбу. — Тук-тук.

— Ты проснулся? — шепотом проговорила мне маленькая девочка прямо в ухо и продолжила стучать по лбу.

Тук-тук-тук…

— Агау, ты что творишь? — прорычал я, не открывая глаз, спать хотелось невероятно.

— Проверяю, проснулся ты или нет, — спокойно произнесла кроха и вновь постучала мне по лбу. — А что это у тебя за круг на лбу и треугольник?

— Агау, я не одет.

— Я закрыла глаза и наощупь добралась до пруда. Надеюсь, от твоей вони не умерли золотые рыбки, — продолжила стучать Агау по моему лбу. — Меня оставили на тебя, а мы уже опаздываем на базар.