— Совет прошел как… Как… Не по плану, а Кирсаной её называю, оказывается, только я, — вздохнул печально Иньху. — Какой смысл тебе рассказывать, если ты и так все знаешь? Или не знаешь?

Я молчаливо медленно шел по улице и не стал отвечать Иньху. А что я ему мог ответить? Что его сдала собственная дочь? Все утро он не давал мне покоя, три чаепития, три! И он так и не решился мне рассказать что-то важное, нет, Агау дала мне пищу для размышления, но мне казалось, что я сдружился с одним мастером. В городе все как обычно смотрели на меня, но было мне как-то не по себе поймать взгляд на себе нищего, что таращился на меня из темного переулка. Между тем мастер заговорил вновь, отвлекая меня от странного бродяги.

— Знаешь, — после долгого молчания проговорил Иньху, придержав меня рукой, когда мы уже выходили к дворцу, где проходило обучение элит. — Не спеши, я расскажу что произошло важного этой ночью. Кроме того, ты, кажется, стал свахой.

— Я тут не причем, они все сами.

— Исау говорит иначе, — ухмыльнулся Иньху. — Ты не дал ей прибить подарившего цветок луны. Ты знаешь, что это за цветок?

— Нет.

— Ну, ты точно не сдашь экзамен.

— Иньху!

— Ну что Иньху? Из этого цветка делают чай для темных, но достать его нелегко, — усмехнулся отец двух девочек. — И монах пришел передать драгоценный цветок в ту ночь, когда Исау переполнена силой. Он пришел, чтобы взглянуть на невесту, что была не в самом лучшем настроении, а меня не было дома!

— Подожди, они же просто пили чай, ко мне то какие вопросы?

— Они сдружились, хоть они и абсолютно разные, как мне теперь уходить в плавание?

— Боишься стать дедушкой, значит, — усмехнулся я.

— А ты, как я посмотрю, каменная дылда, не боишься стать дядей? Ты будешь нести ответственность за моего внука, балда.

— Но я же,– потерял я на мгновение дар речи от внезапности. — Какой, к проклятым, я дядя?!

— Самый что ни на есть настоящий, Исау не дала согласия на твое исключение из семьи, и желает, чтобы у нее был приемный брат, Агау я даже спрашивать не хочу. Семья против твоего исключения, поздравляю.

— Это же просто формальность, — почесав лысый затылок, проговорил я. — И я могу отказаться в любой момент, я не несу никаких обязанностей ни перед кем.

— Ну разумеется, простая формальность, я и не думал что выйдет иначе, — печально вздохнул Иньху и начал тереть ладонями рукояти своих мечей за поясом. — Я же привел в дом сурового воина, убийцу, которого возненавидели дети, а моя младшая дочь не спит на его подушке, потому что пока меня нет, это самое спокойное и безопасное место в городе! Конечно, для неё ты стал формальностью, это же просто формальность…

— Я уйду, и через месяц она меня забудет.

— Агау? — скривился Иньху. — Ты сам то в это веришь? В том то и проблема, Рык, что сегодня я должен, как планировалось, довести тебя до школы и потом исключить из семьи. И мое обещание будет выполнено по крайней мере наполовину, ты встретишься с верховным символистом и мне с самой высокой башни будет плевать на то, что будет с тобой дальше. Но теперь имеет значение то, как с тобой обойдутся, а труп твой мне только навредит.

Иньху смотрел на меня напряженно, словно я его вызвал на бой и он сейчас в мысленной дуэли со мной или с самим собой делает сейчас жизненно важный выбор.

— Сегодня ночью мастера решали жить тебе или умереть, — спокойно проговорил Иньху то, что я и так знал. — Ты опасен, но мои слова о тебе никто не слушал, Агалау, глава ордена символистов, пришел на совет мастеров незваным, и рассказал о тебе все…

Мастер Иньху продолжил говорить, и с каждым его словом мне все сильнее становилось не по себе. Глава монастыря, где обучают символистов, ждет меня там, в школе объединённых искусств. Он ждет и знает обо мне все, и он явно мне не рад.

Огромный замок со рвом, расположен внутри города, и он казался чем-то неправильным, но лишь для тех, кто не читал историю школы объединённых искусств.

Все стихийники, маги и почти все монахи проходят обучение здесь хотя бы один год, нигде ты не найдёшь такого разнообразие учителей, нигде ты не услышишь лекцию от учителя противоположной стихии, кроме как здесь А ров, окружающий замок, стены и несколько баллист вовсе не защита школы от города, это защита города от учеников, которые сошли с ума и решили перебить учеников, и от неудачных экспериментов, попытается вырваться из стен школы и перебить как можно больше горожан. А таких случаев за многовековую историю было немало.

Один из последних, кто смог вырваться из школы, был символистом, его имя не называлось, как и причины, из-за которых все началось. В книге было дословно написано: во тьме ночной черный монах-символист прошел сквозь камень и остановил время. Сотня императорских телохранителей стихии тьмы в ночи при полной луне так и не смогли прикончить монаха.

Так говорилось в книги по истории школы и ничего более.

Но читать о школе и увидеть ее своими глазами это совершенно разное чувство. Я чувствовал, что серая мостовая была залита кровью сотни раз, магия крови показывала истлевшие следы крови на стенах, словно со стен сливали кровь из сотен бочек. В то же время я видел сотни улыбающихся детей, что шли на экзамен, как и я, сотни девушек и парней шли по замытой крови, что устилала мостовую и была видна лишь мне. Здесь было пролито много свежей крови.