— И вот теперь настала пора посмотреть, как впервые за тысячелетия пройдет испытание иноземец, — начал возглашать Алагай, смотря в сторону Иньху, который был среди наблюдающих мастеров. — Но я советую тебе, чужеземец, отказаться от своего пути. Тебе нечего делать среди символистов, тебе не пройти испытание, уходи!

— Давай свои руны! — прорычал я, сходя с кровавых мраморных ступеней. — Не тебе решать, и мне твои советы не нужны.

Проходя мимо одаренной огнем я услышал еле слышимое:

— Удачи.

И я слегка кивнул, так, чтобы никто не заметил. Она выполнила свою задачу, я за это благодарен, теперь настало мое время показать, как надо пройти испытание. Хотя я и не верю, что могу быть героем, не моя это стезя и внешне я на героя не похож.

Последний шаг с мраморных ступеней на песок был нелегок, солнце слепило, а жара словно усилилась. От песка шло марево, а старик Алагау смотрел на меня с усмешкой. Его пальцы рисовали светящийся символ, а сбоку на меня смотрела Кирсана, и я заметил, как сжались её губы.

Еще шаг, и вот песок коснулся моих сандалий. Ну, здравствуй, моя родная стихия.

Земля отозвалась мне яростно, как во время боя, словно прирастая к моим ногам, от чего мышцы на моих руках и ногах взбугрились.

— Давай! — крикнул я старику, и он что-то прошептал в ответ, неслышно, но я прочитал по его губам пожелание мне.

— Сдохни.

Из рук старика, облаченного в белое кимоно, и чья стихия была свет, сорвался символ знаний и понесся на меня.

Я не смог сдержаться и просто смотреть на то, как на меня что-то несется, и потому нанес удар кулаком по символу. Хлопок воздуха и символ опутал меня словно сетью, врезаясь в тело с жесточайшей болью, от чего мой рассудок начал мутнеть.

В голове возникали воспоминания о том, что я знал, книги, которые я прочел, все это вспомнилось мне сразу, но этого было не достаточно. Затем, я вспомнил, что было в моих двух жизнях, но даже этого было недостаточно, в моем затылке появилось странное ощущение, будто спрут оплел мой разум, мой мозг. Нечто, чуждое моему разуму, просмотрело запечатанное в моей памяти, и вдруг в моем разуме довольно заурчало нечто живое, чуждое, которое пропало ровно также внезапно, как и появилось.

И в какой-то момент я почувствовал облегчение, мой разум прояснился, и я осознал, что лечу, словно от удара гиганта, назад. Мое тело упало на мраморные ступени, но они не смогли мне навредить, острые края могли перемолоть в кашу кости учеников, но не мне. Мрамор оказался слабее моего тела и, открыв глаза, я увидел жаркое солнце в небе, а подо мной трещал ворох мелкого мрамора, который мгновение назад был толстой монолитной плитой. Я медленно начал подыматься с осколков мрамора, смотря на искривленное лицо Алагау, он был не рад что я прошел испытание знаниями.

— Прошел, — зашипел старик словно змея, но внезапно коварно улыбнулся. — Но ничего не потеряно, ты готов испытать свою силу?

— Всегда готов, — ответил я, видя, как на меня несется второй символ.

Было ли мне страшно? Нет, я вновь встретил кулаком символ, я силен, пусть и не непобедим, но посмотрим кто кого. Я шагнул вперед, удар и символ внезапно отскочил от моего кулака словно стена. Я шагнул еще вперед, еще удар. Символ треснул и опал светящимися кусками, что коснувшись земли пропали, словно их и не было. Я поднял взгляд на перекошенное лицо Алагая, и шагнул вперед.

— И это всё? Этого мало для меня, — прорычал я и начал медленно приближаться к старику. Я вновь начал жалеть, что не со мной сегодня мои верные ножи, настала пора показать этой выскочке света свое место.

— Невозможно, противоестественно, — прошептал старик и начал медленно вырисовывать иной символ, при этом непрестанно шепча. — Оно не должно оставаться в этом мире!

Я рванул вперед, но тут же встретился с невидимой преградой, чем ближе я становился к Алагаю, тем тяжелее мне становилось двигаться дальше. А позади донёсся женский голос и я замер на месте, занеся над землей ногу. Я не мог пошевелиться и радовало лишь то, что я мог дышать. Я даже закричать не мог.

— Ну хватит представлений, принц, оно того не стоит. Сейчас будет весело, — с усмешкой проговорила Кирсана и я полностью замер на месте против своей воли. Воздух словно сгустил вокруг, а передо мной медленно и величественно шла в черном платье Кирсана. — А вас, Алагау, я предупреждала, не стоит вредить темным, не стоит мучить будущих учеников, но вы меня снова не послушали…

— Послушай меня, Идалия, — скрипя голосом, проговорил старик. — Не лезь в мои дела, для меня не имеет значения что здесь ты по личному приглашению императора, я не пощажу никого…

— Ой, да заткнись ты, — отмахнулась от старика Идалия–Керсана, — Эй, ты там вмоей тени долго сидеть еще будешь?

Тень Идалии Кирсаны вздрогнула.

— Мне интересно, я наблюдал. — прошелестел с ленью молодой мужской голос. — Все же это сильнейший из символистов, руково, руквока… Фуу, язык не поворачивается, главный баран стада баранов.

Из тени светлой ведьмы вырастал мужчина, лет двадцати и в черном потертом кимоно, как у нищих, а в это время Агалау побледнел. Я, как и он, почувствовал силу от молодого, коротко стриженного, бледного и худосочного юноши.