— Павел Анатольевич, мы все в своей жизни совершаем ошибки. Важно, чтобы хватило ума исправить эти ошибки и в будущем не совершать их. Репрессии довоенного периода тёмное пятно в истории нашего народа. Но если мы обосрались, не значит, что грязные подштанники надо вывесить на верёвку на обозрение всем. Потому я думаю, что у Цанава слабое сердце, пусть он умрёт где-нибудь, но не в твоём подвале. Да, такое же слабое сердце у Огольцова, одного из заместителей Абакумова. С Абакумовым я сам поговорю, чтобы не поднимал шум по поводу своих сотрудников, — высказавшись, я посмотрел на Судоплатова.

— Я понял, товарищ Сталин, — коротко ответил начальник КГО.

Через несколько дней в газетах напечатали некролог о безвременной кончине от внезапной остановки сердца у Цанава и Огольцова [227] . Дело врачей прекратили, всех кого задержали отпустили на свободу, но материалы дела остались в архиве КГО. Министру здравоохранения Ковригиной, с 1950-го года она заняла пост министра, поставили задачу провести аттестацию врачей по списку, всех тех, кто проходил по делу врачей или был на подозрении. С Абакумовым я поговорил наедине, довёл до его сознания, что возбуждать дела о смерти его сотрудников не надо. Он прекрасно меня понял.

Генерал-лейтенант Василий Сталин злился на отца, за то, что его посадили под домашний арест. Потом злился на то, что его отправили служить в Туркестанский ВО [228] . Однако время всё лечит. Здесь, в округе, младший Сталин стал много летать. Любое свободное время проводил на аэродромах. Тем более его должность способствовала этому. Чтобы не скатиться совсем в «пьяную» яму, стал больше уделять времени служебным обязанностям, и даже большего того, что положено. Большую роль сыграл разговор с командующим военным округом генералом армии Петровым. Разговор получился почти дружеским.

— Ты, Василий Иосифович, на отца не дуйся. Правильно он сделал, что отправил тебя из Москвы. Ты бы там спился и по бабам затаскался. А ведь ты боевой лётчик, все твои ордена заслуженно получены. Быть сыном такого отца очень не просто, двойная ответственность. И здесь в округе дела наладил по практическим полётам с молодёжью. Мне докладывали, что кроме истребителей на бомбардировщиках летаешь. Правда, а может зря болтают? — Петров хитро прищурился, задав вопрос.

— Попробовал себя, получилось. Отцу письмо писал, просил отправить меня испытателем, а мне вместо этого звание повысили, — ухмыльнулся Василий.

— Есть за что повышать в звании. В истребительных полках ребята отличники по лётной подготовке, пусть не все, но улучшения заметны. Продолжай в том же духе, я сам у Главнокомандующего за тебя попрошу.

Такой разговор состоялся ещё в 49-ом году, когда командующий вручал Василию погоны генерал-лейтенанта. А в 50-ом началась война в Корее. Василий написал рапорт, с просьбой включить его в группу советских лётчиков, которых отправят в Корею, однако рапорт отклонили. Тогда Василий написал отцу откровенное письмо, где в пылких выражениях высказывался, что сын Сталина должен идти в первых рядах добровольцев, иначе получаются двойные стандарты. Отец Василию не ответил, но видимо что-то приказал подчинённым. Когда Василий уже отчаялся получить одобрение, его неожиданно вновь вызвали к командующему округом. Генерал армии Петров как раз вернулся из Москвы, куда его вызывали. Штаб находился в Ташкенте, а Василий в этот день проводил проверку в одном из истребительных полков. На машине добираться до Ташкента несколько часов. Младший Сталин взял учебный двухместный МиГ-15 [229] , созвонился с аэродромом вблизи Ташкента и вылетел по вызову в штаб. С собой взял лётчика, который сможет вернуть машину обратно. Через два часа Василий переступил порог кабинета командующего. Петров, казалось, не удивился.

— Так и знал, что на самолёте прискачешь. Проходи присаживайся, — велел Петров, и Василий присел на стул возле стола.

Генерал армии был явно не в духе.

— Какой ты неугомонный, Василий Иосифович. Носишь на плечах генеральские погоны, а ведёшь себя как пацан. Вот где мне теперь искать заместителя по лётной подготовке, чего молчишь?

— Я на вскидку могу порекомендовать из полковников, кому пора расти в званиях. Только не пойму, к чему вопрос такой? — спросил Василий, а сам улыбался во весь рот.

— Ладно, давай к делу. Формируется команда лётчиков в командировку, в Северную Корею. Летать будут на Миг-15, заодно будут обучать корейских лётчиков. Что-то вроде военных консультантов, причём все едут добровольцами, в частях берут отпуска. Кроме этого, формируют спецотряд. ОКБ Микояна и Гуревича создали две новых модели МиГ-17 [230] и секретный Миг-19 [231] . Главнокомандующий дал добро на тебя, именно ты возглавишь этот спецотряд. Задача испытать секретную машину в боевых условиях. Кроме этого, твой отряд обяжут летать на МиГ-15, а заодно обучать корейцев. Пока точно не знаю, но, возможно, будут использовать и МиГ-17. Мне по секрету шепнули, что машины будут продавать Северной Корее МиГ-15, обучение лётчиков естественно за нами. Вы многие знакомы с машинами МиГ-15, в том числе с МиГ-17. А вот новая машина в войсках неизвестна. Потому, подбирай команду, тебе точно потребуется пять пар, думаю тебя не удержать, так что в том числе с тобой. Заодно подбери список тех, кто в резерве будет. Мало ли что, лётчики бывает гибнут. Да, не вздумай всех асов из округа в свой отряд уговорить, — после последней фразы Петров погрозил кулаком.

За три дня Василий подобрал девять человек в званиях от капитанов до полковников. Брал только тех, кто согласился пойти добровольцем, ну и машины МиГ-17 знали хорошо. Ещё через два дня команда из десяти человек вылетела на завод № 153, в Новосибирск, где собирали опытные истребители МиГ-19. Прибыв на авиазавод, Василий Сталин подробней узнал, как всё будет проходить в командировке. На Миг-19 будут летать две пары, остальные работают с корейцами по машине МиГ-15, но все десять лётчиков знакомятся с машиной МиГ-19. В общем на заводе провели ещё две недели. Знакомились с новым самолётом, полетали на нём, поговорили с испытателями об особенностях боевой машины. На месте выяснилось, что боевые испытания проведут двум машинам МиГ-19С с управляемым стабилизатором и МиГ-19ПМ истребитель перехватчик. Даже провели тренировочные стрельбы. Вооружение 3х30-мм пушки НР-30, неуправляемые ракеты от 2-х до 4-х блоков 16–32 ракет. Бомбовая нагрузка до 250-ти кг, бомбы от 50 кг. На модели МиГ-19ПМ до 4-х управляемых ракет РС-2У. Кроме отряда Василия был ещё отряд из десяти лётчиков из других Военных Округов. В генеральском звании, кроме Василия никого не было, зато полковников хватало. В командировку военную форму брать запрещено. Используются обезличенные лётные комбинезоны и гражданская одежда. Но вот все приготовления закончены, поставлены прививки, и лётчики вылетели на машинах своим ходом на Дальний Восток. Там дозаправка, отдых лётчикам, осмотр механиками машин, далее посадка уже в Корее. Группа механиков, инженеров и медиков вылетела заранее на транспортных самолётах, тоже новой разработки Ан-8 [232] .