Иногда слезы были притворные, и она громко всхлипывала и терла кулаком глаза, как говорил отец, но сегодня вечером расплакалась по-настоящему. Беззвучно, но плечи тряслись, лицо покраснело, рот раскрылся в безмолвном плаче.

Девушка остановилась.

Они всегда останавливались.

Рени стало спокойнее и не так страшно. Дрожа, она пару раз глубоко вдохнула и наконец смогла выговорить нужные слова.

— Поможете мне найти мамочку?

Девушка опустилась на колени рядом с нею и взяла за руки.

— Ой, бедняжка! — Она огляделась вокруг. — Да ты замерзла! И босиком! — Она выглядела озадаченной, возможно, удивлялась, откуда тут взялась Рени. — Ты с мамой пришла?

Усердный кивок и всхлип, на этот раз притворный. Папа говорил, что у нее получается все лучше и лучше.

— Не бойся. Мы ее найдем. — Девушка встала и с улыбкой взяла Рени за руку. — Куда она пошла?

— Туда. — Рени показала туда, где прятался папа. Вдвоем, держась за руки, они пошли в лес. Там было темнее, тропы не было, только грязь и листья. Они обе едва не упали, запнувшись о крупный корень.

— Ты уверена, что она пошла сюда?

Голос девушки звучал беспокойно, уже не так приветливо и радостно, как под фонарями. Словно задумалась о чем-то. Рени на самом деле тоже хотелось вернуться туда, где с тропы были видны дома. Она подумала, не повернуть ли назад, но не хотелось портить игру папе и девушке. Ведь они надеялись, что она храбрая и сделает все точно.

— Ага.

— Ладно, тогда еще немножко. Если мы ее не найдем, я возьму тебя к себе домой и позвоню в полицию.

Девушки часто так говорили. Так полагалось в игре.

Рени улыбнулась. Правильная девушка. Ей становилось интересно. Девушка с хвостиком продолжала смотреть на Рени, и тут перед ними выросла темная тень. Это был папа, но в этот момент игры он был совсем не похож на ее папу. Он казался кем-то другим, кем-то страшным.

Он сказал только одно слово — странным голосом:

— Беги!

Значит, ей пора бежать со всех ног к машине.

Она развернулась и помчалась обратно, сбивая ноги о камни. Увидев тропинку, она побежала к фарам и звуку двигателя, размахивая на бегу руками. В голове шумело, словно на полную мощность включили вентилятор. Она вскарабкалась на заднее сиденье, схватила свою плюшевую игрушку и, поджав под себя замерзшие ноги, клубком свернулась на сиденье, зажимая уши, как полагается.

И стала ждать.

Ожидание все длилось.

Где он? Обычно он быстро возвращался. Это тоже часть игры.

«Не бойся, я сразу вернусь».

Подсматривать ни в коем случае нельзя. Это одно из самых важных правил.

Но в этот раз его так долго не было, что она села на сиденье и выглянула в окно, а потом вышла из машины и позвала.

Она услышала крик и какие-то странные звуки. Может, ему надо помочь? Испуганная, беспокоясь за отца, она на цыпочках побежала назад по тропе, в лес, остановилась и вслушалась. Несколько раз она хотела развернуться и бежать обратно к машине. Но что, если папе нужно помочь?

Когда она увидела их, папа сидел на девушке сверху. Казалось, что он бьет ее камнем по голове. Это и был тот ужасный звук, что она слышала.

Она знала, что это не по правилам, но не сдержалась:

— Ей же больно!

Папа взглянул на нее, и лицо его было темным и страшным, как у злого волка в книжке:

— Иди в машину!

Она не двинулась с места. Не могла. Но язык ее слушался.

— Не делай ей больно! Перестань делать ей больно!

— Это игра! — прорычал волк.

Девушка на земле затихла, и из-под ее головы выползало что-то темное. Хорошо. Она не кричит. Ей не больно. Просто игра.

— Возвращайся в машину! — Папин голос стал пронзительным, как у тети. Она повернулась и побежала, не думая ни о чем, только о его странном голосе. Вскарабкавшись на заднее сиденье, она зажала уши.

Сердце ее трепетало, как крылья колибри. «Все будет хорошо. Просто закрой глаза и поспи».

Она почувствовала толчок, хлопнула крышка багажника. Пригнув голову и закрыв глаза, она слышала, как папа скользнул за руль, дыша тяжело, словно дракон. Папа не произнес ни слова. Машина тронулась с места, взвизгнув шинами. И только потом, уже у дома, напомнил:

— Это просто игра.

Она боялась, что папа начнет кричать на нее, но он внезапно расхохотался. Он смеялся долго, затем выдохнул и сказал:

— Ух ты, вот было здорово. Почти как в тот раз со свистком.

Случай со свистком был так давно, что она едва помнила. В тот раз он тоже не злился.

Дома он уложил ее в кровать и поцеловал.

— Засыпай.

Он дрожал, и от него странно пахло, потом и чем-то еще, а его рука, которой он пригладил ей волосы, была красной.

— Прости меня, папочка.