[2] Чудь (чудь белоглазая, чудаки) — древний мифический народ, персонажи русского и финно-угорского (в частности коми и саамского) фольклора. Схожие легенды известны у русских Урала о дивьих людях, у сибирских татар и манси — о сыбырах/сыпырах, у алтайцев — о бурутах, у ненцев — о сихиртя.

[3] Хтонические существа, или хтонические чудовища (от греч.«земля, почва»), во многих религиях и мифологиях, — существа, изначально олицетворявшие собой дикую природную мощь земли, подземное царство и т.д. Среди характерных особенностей хтонических существ традиционно выделяют звероподобие, наличие сверхъестественных способностей, органично сочетающиеся с отсутствием созидательного начала.

К хтоническим существам относились также умершие предки, живущие в загробном мире (преисподней). Хтонический характер имеют и соперничающие с Демиургом властители преисподней.

В славянской традиции к хтоническим существам относились прежде всего гады, в число которых включались и животные, связанные со смертью и потусторонним миром.

Сама Земля в ряде традиций (вавилонских, греческих, шумерских) представлялась как хтоническое существо: растительность — шерсть, полуострова — ноги и т.п.

Долгое время племя чудь поклонялось Маре, и могучая богиня благосклонно относилась к своей пастве. Племя росло, становилось сильным и подчиняло своему влияние соседние племена и народы. Кого-то кнутом, кого-то пряником, а кого-то просто стирали с лица земли. И не было во всей округе более могучих колдунов, чем племенные вожди чуди.

И в какой-то момент чудинцы подчинили себе огромные территории. Их власть простиралась настолько широко, что гонец на лошади вынужден был ехать из одного конца могучей империи в другой больше года. В столицу текли несметные богатства, а на алтарях, посвященных Маре, постоянно приносили кровавые жертвы.

И вот в один прекрасный момент, вождь-первожрец Мораны, и без того проживший на свете несколько сотен лет, не пожелал расставаться ни с жизнью, ни с властью, хотя его гигантский склеп-курган уже как несколько десятков лет ждал, когда в него заедут новые жильцы. Никогда еще будущая могила вождя-императора чудов не была столь велика и шикарна.

Одних только несметных богатств, которые везли со всех концов света, невозможно было пересчитать. И тогда первожрец, принеся любимой богини обильные жертвоприношения, «нижайше» попросил Мару даровать ему вечную жизнь. И, неожиданно, получил отказ.

— Даш-ше п-пох-хи не ш-шиф-фут ф-феш-шно, — прошипела своему первому жрецу Великая Мать Змеиха.

— Но боги живут куда дольше, чем одарённые! — парировал жрец. — Не хочу умирать, о Великая! — признался он ей. — Я еще так мало жил! Помоги!

— Одарить теп-пя бош-шес-с-стф-фенной с-с-силой я не мох-ху, а отоп-прать её у других-х п-погов — не ф-ф-ф с-силах-х, — усмехнулась тогда богиня, даже не подозревая, какая мысль закралась в этот момент в голову её дряхлого жреца. — Мне ш-шаль, ш-што тф-фоё ф-фремя приш-шло… Ты с-сильно пос-старел… Но я мох-ху щ-щедро одарить теп-пя: с-сделать немертф-фым и дать ф-фос-смош-шность поднимать и поф-фелеф-фать любой неш-шитью, — предложила повелительница жизни и смерти.

— Я согласен! — поспешно выдохнул первожрец, пав «к ногам» живого воплощения своего божества — прекрасной ликом женщине, проявившей себя в этом момент во плоти в собственном храме. Только вот ног у неё не было — вместо них извивался на полу мощный змеиный хвост, покрытый крупными чешуйками.

— Только для этого ты ф-ф-с-сё раф-фно с-снаш-шала долш-шен умереть, — предупредила Мара, погладив престарелого вождя своей прекрасной рукой по седой голове. — Х-хош-шеш-шь, я с-сделаю вс-сё прямо с-сейш-шас-с? Ты перес-станеш-шь быть шиф-фым, но никогда не умрёш-шь…

— Нет! — вновь поспешно воскликнул первожрец, что выдавало крайнюю степень нервозности. — Мне нужно подготовиться, о Великая…

— Пос-соф-фи меня, когда п-пудеш-шь готоф-ф. Ты с-снаеш-шь как… — С этими словами богиня исчезла.

— Я знаю, как… — Злобно сверкнув слезящимися глазами, прошептал старик. — И я сделаю это…

Последующих несколько лет первожрец тщательно готовился к этому моменту. Его эмиссары рыскали по всему свету, выискивая могучих колдунов, магов, заклинателей демонов — одним словом всех, кто мог противостоять могучим дивным существам, не исключая даже богов. Правда божки, которых могли подчинять или уничтожать собранные во дворце вождя «богоборцы», не шли ни в какое сравнение с Мораной. Однако, жрец надеялся на их численное превосходство, и что всей толпой они сумеют-таки справиться и с Великой Матерью Змеихой.

Вождь ничем не огранивал запросы одарённых, стекающихся на земли чуди со всех концов света. К их услугам было всё, что они только пожелают: самые изысканные яства и развлечения, самые красивые рабыни наложницы, золото рекой текло в их бездонные «карманы»… Но у первожреца Мораны всего этого было еще больше: ведь под его пятой находились обширные и многочисленные территории, с которых он неустанно собирал дань.

Огромный могильник, в котором должен был в скором времени упокоиться престарелый вождь, тоже не простаивал без дела — обширные пещеры и лабиринты постепенно наполнялись его будущим войском — мертвецами, с помощью которого он хотел поставить на колени весь оставшийся мир. И не только мир смертных, он лелеял мысль поставить на колени даже богов. Мара будет первой, так сказать, «пробой пера».