— Как?

— Терпимо, — коротко ответила Соня, когда её принял, помогая преодолеть последние ступеньки Невский, — сколько ещё?

— Не боись, дальше легче будет, — подбодрил Невский, и видя непонимание на лице Сони, продолжил, — ветка залегает глубоко, может полкилометра, может глубже, но первые полсотни метров только по лестнице. Так специально сделано, чтобы посторонние не лазили, и сама видела, что почти двадцать минут нам понадобилось открыть замаскированный люк, а у нас и универсальный ключ есть, и знали, как его вскрывать. По ходу этим входом пока никто не пользовался, может даже с момента постройки.

— Что дальше?

— Ждём остальных, потом по коридору, — Невский указал в сторону массивной гермодвери, — там будет лифт. Спустимся ниже до уровня залегания, а потом на дрезине.

— А если её не будет?

— Тогда пешком, но вряд ли. Ладно, отдохни, я остальных принимать буду, а потом дверью займусь…

— Идём в колонну по одному. Авангард Шатун, замыкающий Невский, — не дав времени на отдых, как только все спустились на первый уровень, разразился командами Кречет, — будьте внимательны, смотрите под ноги. Впереди по коридору лифт, спустимся на нём вниз. А сколько потом идти пешком до электродрезины я не знаю. И не факт, что она находится в положенном ей месте, а до бункера пешком далеко. Так что, внимательнее. Берегите ноги…

Предположение Кречета оказалось пророческим. Как только лифтовая кабина замерла на нижнем уровне, группе открылась неприглядная картина: рельсы с центральным контактным проводом, но вот самой дрезины или электровагона на месте не оказалось. Хорошо хоть те несколько километров, что пришлось двигаться по узкому коридору преодолели без последствий. Никто не поранился и ногу не повредил.

— Что будем делать, командир? Сколько нам до «Объекта-16»? — после беглого осмотра, осведомился один из членов группы.

— Не знаю, но пешком будем идти не одни сутки. Это самый удалённый от бункера вход.

— Вроде прямая ветка и просматривается далеко, — заметил Шатун.

— «Ямантау-2» построено по иному принципу. Только прямые ветки, но короткие. До пяти километров. Потом пересадка на другую ветку.

— Это вместо поворотов? — подала голос Соня.

— Да.

— С одной стороны хорошо, но…

— Соня, договаривай.

— Должны быть стационарные пункты видеоконтроля. Узел проводной связи. Надо их найти и связаться с центром.

— Осматривались, здесь ничего такого нет, — доложился Невский.

— Ладно, группа, шагом, вперёд. Смотреть под ноги и по сторонам. Может впереди найдём узел проводной связи…

В медленном темпе группа двигалась три часа, пока не обнаружила щиток узла проводной связи.

— Это Кречет. Кто на приёме?.. — Соня смотрела, как подполковник докладывает по проводной связи с обнаруженного узла связи. И только сейчас она поняла, как устала. Непривычная нагрузка навалилась слишком быстро и мышцы не успели приспособиться к такому виду нагрузкам, но она держалась.

— … принял, ждём! — отбился командир, положив бакелитовую трубку на рычаг древнего полевого телефона…

— Пост номер двенадцать докладывает, товарищ майор, — обратился помощник к дежурному офицеру.

— Что там?

— На синей ветке отрезок одиннадцать зафиксировано движение.

— Опять крысы?

— Непохоже. Датчики передают о прохождении множественных целей и габариты сопоставимы с телом человека.

— В том квадрате у нас кто-то работает? — майор погрузился в изучение планшета, но довольно быстро перевёл взгляд на помощника, — у меня нет сведений о перемещении наших групп на этом отрезке.

— Объявлять тревогу?

— Пока рано, но оповести группу быстрого реагирования, пусть приготовятся к выдвижению. Если следующий пост визуального контроля подтвердит данные с первого, то отправим.

— Слушаюсь…

Майор Бавыкин Сергей Викторович не предполагал, что полугодовая командировка, связанная с выходом на дежурство, затянется и, тем более, в силу таких обстоятельств. По иронии судьбы именно он один из первых в бункере сверхглубокого залегания осознал, что на поверхности происходит что-то неординарное, выходящее за рамки привычной обыденности.

Из-за особенностей расположения, своих внешних датчиков контроля поверхности «Ямантау-2» не имеет и использует контрольные датчики «Метро-4000», передающие сигнал по кабелю, и когда сначала прекратил поступать сигнал с орбитальной группировки, и практически сразу оборвалась связь с Генеральным штабом и Центром управления и координации «Метро-4000», майор понял, что началась война. Согласно инструкции, он задействовал пункт, предписывающий перевод бункера в спящий режим — полное радиомолчание, запрет на выход на поверхность, пассивный мониторинг и сканирование частот, но ни единого радиосигнала или иных телеметрических показаний по кабелю от вынесенных на сотни километров от места залегания на пульт контроля не поступило. Отправленная по ветке «Метро-4000» группа обнаружила завал и повреждение кабеля. Дублирующая ветка так же оказалась повреждена и тогда встал вопрос: задействовать все возможные силы и средства, отдать приказ на старт командной ракеты или всё-таки дождаться срабатывания системы «Периметр»… Споров не было. Инструкция однозначно говорит, что приказ о старте командной ракеты отдают только два человека, а в случае невозможности отдания приказа, управление системой ответного удара принимает «Периметр». На этом и сошлись, взявшись за работу по восстановлению связи. Оборудования, запасов продуктов и прочего в «Ямантау-2» предостаточно. Как-никак –резервный командный пункт, но вот с людьми проблема. Их для полноценного ведения восстановительных работ и продолжения функционирования, как резервного командного центра оказалось катастрофически мало. Солдаты и офицеры валились с ног, но за месяц им удалось восстановить связь с «Метро-4000» и полученная информация шокировала, но справились. По восстановленной ветке к ним стали поступать военные и гражданские специалисты для подготовки к приёму важных гостей. Бункер оживал на глазах…