— Не совсем. Это резервный состав, что дежурит на запасном пути. Как заметили, он состоит всего-то из двух вагонов и используется в экстренных случаях. Нам повезло, что его не задействовали для эвакуации.

— Нам долго ехать?

— Восемь суток, если не поступят новые вводные.

После признания Сони, что она действительно одна из тех, кого действительно ищут, подполковник стал разговорчивее и всегда отвечал на её вопросы. Этот факт удивил Соню. Выходило, что на них — воспитанников спецучреждения сделали ставку, вот только почему, она пока не спрашивала, не было подходящей обстановки, но сейчас…

— Всё так серьёзно?

— Вполне. Когда связывался с дежурным, мне сообщили об орбитальном ударе. Ветки «Метро-4000» неглубокого залегания разрушены и нам пришлось скорректировать маршрут следования.

— Вы упомянули сержанта Беса, кто он? — о сержанте, что составил разговорник и первым выучил язык анторсов она слышала, но размышляя, кто из известных ей воспитанников спецучреждения мог получить позывной «Бес» она зашла в тупик, теряясь в догадках.

— Гена Провоторов и сержант Бес — это одно лицо, — усевшись напротив, продолжил говорить подполковник, — именно с него началась активная фаза противодействия анторсам, именно он, как-то повлияв на главного представителя расы, убедил того заключить мир и именно он возглавил выход на поверхность для уничтожения ретранслятора. Но это всё выжимки из его личного дела. За несколько месяцев он один сделал столько, сколько и дивизия не смогла. И я говорю не только об уроне противнику, что он нанёс. Вы знаете, что русско-анторский разговорник его рук дело?

— Да, я как раз обучалась языку именно по разговорнику. В конце там имелась пометка, что составлен сержантом Бесом. Но…

— Договаривайте. Я перед вами открыт, рассказываю практически всё, что знаю и надеюсь на ответный жест.

— Гена Провоторов не отличался склонностью к языкам. Я скорее поверю, что он хороший солдат. Он получил, пожалуй, лучшую подготовку из всех воспитанников и всё время, как помню, проводил в зале боевой подготовки. Но чтобы языки…

— Этому есть объяснение. Его после диверсии на одном из инопланетных заводов без сознания взяли в плен и там, как он сам говорил, машинным способом обучили, а потом долгое общение с носителем языка и вот результат. Вдобавок, анторсы принимают его за хоска. Кстати, не встречали такого понятия?

— Было что-то, — задумчиво произнесла Соня, — это вроде из новейшей истории расы анторсов. Они пытались захватить какую-то планету, но встретили хосков, если судить по тем скудным обрывкам информации, что у меня имелись, то хоски — лучшие воины, с кем встречались анторсы и они от них потерпели поражение. Вроде бы первое в их долгой истории.

— Понятно, — без эмоций ответил подполковник. Его ознакомили с открытыми аналитическими выкладками исследования феномена Геннадия Провоторова — сержанта Беса, где последний фигурировал как лучший солдат расы. Но подполковник уцепился за другое. Множественное число, употреблённое Соней при разговоре. — То есть, хоск — это раса, с которой встретились анторсы на своём долгом пути?

— Не совсем. Это лучшие представители расы, может быть созданные искусственно, а может воспитанные под определённые цели. По крайней мере, именно так значилось в одном из исторических трудов, который мне попался для изучения.

— М-да, — подполковник задумался. По роду службы ему были известны ещё трое, помимо Новиковой и Провоторова. Это Григорий Самойлов — великолепно разбирался в программировании, даже создал новый язык. Наташа Котова — имела задатки аналитика, из небольших, разрозненных крупиц информации была способна спрогнозировать дальнейший ход событий, а Николай Шипилов — прирождённый лидер. Своей харизмой увлекал за собой людей. Но все они погибли и смерть их подтверждена документально.

«А ведь воспитанники интерната, можно сказать, подпадают под озвученную категорию. Их отобрали и воспитывали под выполнение определённых задач, которые…», — мелькнула мысль у подполковника, но додумать её он не успел, Соня так не вовремя задала вопрос.

— А где сейчас Гена Провоторов? И нашли ещё кого?

— Где он конкретно — не знаю, но то, что не на Земле это точно. Во время последней операции его вместе с главным анторсом…

— Истинно живой принц крови генерал-командор председатель Малого Совета расы ашш Сошша Хааш, — пришла на помощь Соня, произнеся полный титул.

— Да, именно он. Так им вместе удалось прорвать орбитальную блокаду и добраться до «Штоонсссар» — это основной корабль анторсов.

— Я знаю. Занималась переводами, и эта информация неоднократно фигурировала в документах.

— Так вот они и организовали прорыв блокады и высадку десанта на нашу планету для помощи нам в борьбе со шнахассами, но как ты заметила, — незаметно, в ходе разговора, они перешли на «ты», — среди десанта были и наши — земляне. Они освободили пленных. Но как поняли не всех.

— Я так и не спросила, удалось поговорить с тем азиатом?

— Нет. Он скончался. Много времени было упущено. Но есть другие, кто находился там, на «Штоонсссар». Они рассказали очень много интересного.

— Например?

— Это лишняя информация.

— Вы не ответили на предыдущий вопрос, нашли ещё кого? — нарочито официально, но с нажимом спросила Соня. Ответ: «Это лишняя информация», ей не понравился.

— Нашли всего пятерых. Троих смерть подтверждена, — и видя неприкрытое удивление собеседника, подполковник продолжил, — понимаю, это крупица, но мы работаем над этим. Всего выпускниками спецучреждения стали девяносто восемь человек. Но практически все данные потеряны, лица, кто курировал или погибли, или пропали без вести.