— Или тебе не важно, отомстим мы за Щегла или нет?

Это был удар под дых. Азиатка покраснела и громко, злобно задышала. Она видела, что Графиня просто манипулирует ею, но сделать с этим ничего не могла. Наконец, она тоже ушла, громко хлопнув напоследок дверью, и мы остались одни.

Халва снова тихо захныкал, что он не килдинг и вообще просто мимо проходил, но его никто не слушал. Ольга продолжала деловито раскладывать свои неожиданно многочисленные инструменты. Я разглядывал их и чувствовал, как с каждой секундой мне немного плохеет.

Такого я от Графини не ожидал точно. Нет, я и раньше знал, что, если понадобится кого-то мучить, рука у неё не дрогнет. Но не думал, что дело поставлено настолько профессионально.

— Орк? — отвлекла меня от размышлений Графиня. — Долго столбом будешь стоять?

— А?.. Что?.. Я готов, — быстро вернулся к реальности я.

— Тащи Халву вон на тот стол.

Я покрутил головой и действительно обнаружил в дальнем углу металлический лабораторный стол, весь покрытый весьма характерными пятнами. По сторонам от него свисали прочные широкие ремни, тоже, вместе с пятнами, наводившие на мысль, что не просто так пленника приволокли именно в этот каземат.

— Орк, не надо!!! — завопил Халва. — Пожалуйста, не надо!!! Я не килдинг!!! Не килдинг!!! Не килди-и-и-и-нг!!!

Я, стараясь не обращать внимания на вопли, взвалил бывшего сокурсника на плечо и понёс к столу. Тот принялся отчаянно сопротивляться, разок даже умудрился пнуть меня в живот. Оказалось не столько чувствительно, сколько разозлило. Легонько зарядил ему кулаком по рёбрам. Халва резко выдохнул и затих.

Свалил бывшего сокурсника на стол, начал привязывать. Вроде бы успокоившийся после моего удара, предатель снова начал сопротивляться. Но куда там его тщедушному телу против моих квазьих мышц? Навалившись на Халву сверху, я затянул первый ремень, идущий вдоль живота, и взялся за тот, который должен был держать шею.

Спустя минуту всё было готово. Подошла Графиня, успевшая нацепить поверх одежды что-то вроде кожаного халата, оценила результат.

— Спасибо, Орк. Будь так добр, принеси мои инструменты.

Я развернулся и потопал за свёртками с инструментами. Все они уже были развёрнуты. В таком виде и принёс один за другим, держа за краешки. Ольга с деловым видом посмотрела на содержимое одного свёртка, перевела взгляд на второй. И остановилась на третьем, с короткими, похожими на скальпели, ножами. Пальцем проверила остроту и вытащила самый крайний, с небольшим загибом на конце.

Халва сглотнул.

— Ну что, голубчик, начнём? — безразлично поинтересовалась у него Графиня, поигрывая выбранным инструментом. — Или всё-таки начнёшь говорить добровольно?

— Ольга Анв-вар-ров-на-а… пощадите… я не знаю ничего, я не… — пролепетал Халва.

— Тогда я сейчас начну, а ты будешь стараться убедить меня в своей искренности, — описала свои планы Графиня. — Пока я тебе не поверю, будем развлекаться. Начнём с вот этого ножика. Знаешь, что это такое?

Острие инструмента коснулось одежды Халвы и взрезало её, оголив впалую грудь.

— Знаешь, почему он так интересно загнут? Дело в том, голубчик, что этот изгиб позволяет подцепить кожу изнутри и гарантированно сделать разрез, не давя на расположенные под ней ткани. Ощущения, конечно, менее приятные, да и обезболивание нам с тобой не положено, так что придётся потерпеть немного. Готов?

— НЕ-Е-ЕТ!!! — завопил Халва.

Графиня, сузив глаза, сделала резкое движение ножом, и вопль килдинга перешёл в вой, а кожа грудной клетки разошлась широким кровоточащим разрезом.

— Орк, вон там стоит коробка с ветошью, — ножом указала мне Графиня. — Принеси.

Сказать по правде, я даже обрадовался возможности отвернуться. Умом понимал, что это только начало, и, по факту, Оля ещё ничего особенного Халве не сделала. Но заранее готовился к худшему. А с учётом того, как Графиня на занятиях в прозекторской заставляла нас буквально разбирать заражённых на запчасти, в том числе на живую, я был уверен, что тут она проявит максимум своих мясницких талантов.

Пока я искал коробку, пока шёл к ней, Халва взвыл, да так, что я едва не подпрыгнул от неожиданности. Оборачиваться не стал, подхватил коробку, в моих лапищах показавшуюся мне крохотной, как шкатулка для всяких женских ерундовин, и двинул обратно к столу, старательно разглядывая каменный пол под ногами.

— Благодарствую, — проронила Ольга Анваровна, когда я поставил коробку рядом с ней. — Будь другом, дай тряпку. Крови в нашем Халве — как говна. А с виду тщедушней некуда, даже дуть в его сторону страшно.

Подцепив когтем первую попавшуюся тряпку, я протянул её Графине и всё-таки рискнул поднять взгляд. Ольга Анваровна была забрызгана красным по самые брови. Я волей-неволей покосился на Халву.

Грудная клетка у него была раскрыта уже полностью, клочья кожи свисали по бокам, открывая взгляду мышцы, сухожилия и рёбра с запёкшимися частицами крови. Повреждённые сосуды Графиня, разумеется, запечатала — знахарь она или кто, в конце концов? А я вдруг понял, что любой из нас, учеников академии, в потенциале тоже может стать мастером пыточных дел — ведь кому, как не нам, знать, как продержать жертву живой достаточно долго, чтоб оно, обезумев от боли, выложила нам всё, что знает?