— Пойдём Иньиго, есть здесь одно место, кормят не дорого, но вкусно, — потёр ладони друг дружку довольный учитель.

Алонсо взял меня на руки, и мы вчетвером пошли на выход.

— Ваше сиятельство, — к нам подошёл дворецкий, — вы в город? Вам подать повозку?

— Да, пожалуйста, его сиятельство отобедает со своими друзьями, — ответил за меня Алонсо, а в воздухе резко повисло напряжение.

— Альберти, ты как-то забыл мне сказать, что твой ученик — титульный дворянин, — обеспокоенно заметил Манетти.

— Прости, я сам об этом узнал только недавно, — сконфузился тот и осторожно посмотрел на меня.

— Для своих старых учителей я как был Иньиго, так им навсегда и останусь, синьор Альберти, — отмахнулся я от их смущения, — для вас же синьор Манетти, я просто синьор Иньиго.

— Благодарю вас, синьор Иньиго, — тот облегчённо вздохнул.

— С тебя Иньиго тогда рассказ, когда ты успел стать титульным дворянином, — Альберти снова широко улыбнулся.

— Едем, пообедаем и всё расскажу, — хмыкнул я.

Оба друга оказались неисчерпаемым кладезем информации по городу, поскольку знали буквально всё. Не только что это за дом и дворец, что мы проезжали, но ещё и кто его построил или украшал. Имена и фамилии сыпались из них таким потоком, что я едва успевал запоминать и радоваться, что встретил в новом городе, своего старого учителя.

Так за рассказами мы и доехали до небольшого постоялого двора, внизу которого была совсем крохотная таверна, всего на четыре стола.

— Синьор Альберти, синьор Манетти, — навстречу нам выбежала женщина лет тридцати в чистом переднике и чепчике, вытирая руки, запачканные в муке о полотенце, — вы на обед?

— Да Марта, что вкусненького ты приготовила сегодня? — Альберти улыбнулся, приобнял её и поцеловал в щёку, показывая, что у них с хозяйкой весьма близкие отношения.

— Пока готово только минестроне и запечённая утка, синьор Альберти, я не ожидала гостей так рано, — огорчённо сказала она, при этом с любопытством косясь на Алонсо и меня у него на руках, — но зато первая партия лепёшек скоро будет готова.

— Неси всё, — распорядился он, и сам показал нам за какой стол сесть.

— Марта, просто божественно готовит, — покачал он головой, — со смертью мужа на ней осталась таверна и пятеро детей, так что забот, конечно, у неё добавилось.

— Об этом месте знают не многие, но кто знает, всегда заглядывает поддержать её и полакомиться вкусной едой, — согласился с ним Манетти.

Хозяйка быстро принесла глиняные тарелки, запах от которых шёл такой, что у меня выделилась слюна и даже немного закружилась голова.

— Сеньор Иньиго, — Алонсо достал мои серебряные ложки и вилки, которые всегда носил с собой, и протянул мне первую пару,

Вилка сразу привлекла к себе всеобщее внимание, так что мужчины косясь на меня и её, смотрели, как я осторожно пробую от всего принесённого. Еда оказалась настолько вкусной, что я против своего обычая есть понемногу, не смог сдержаться и набросился на еду, словно неделю не ел.

— Ну как? Я же говорил? — с улыбкой посмотрел на меня Альберти.

Я с трудом заставил себя отложить столовые предметы и сделал жест, поманив хозяйку.

— Что-то не так синьор? Вам не понравилось? — обеспокоенно подбежала она, интересуясь причиной, почему я её позвал.

— Какой доход приносит постоялый двор и таверна, уважаемая хозяйка? — спокойно посмотрел я на неё.

Она удивлённо на меня посмотрела, затем на синьора Альберти.

— Говори Марта, синьор Иньиго хороший человек, — успокоил он её.

— К сожалению немного синьор, — вздохнула она, — со смертью Пьеро, постояльцев стало ещё меньше, так что основной доход приносит сейчас только таверна.

— Сумма?

— Десять-пятнадцать флоринов в месяц — это мой максимум синьор, — вздохнула она, — у меня много трат на детей и продукты, поскольку на рынке я покупаю только свежие и качественные, а они всегда выходят дороже обычных.

— Сколько стоит сам постоялый двор и таверна? — продолжил я непонятные для неё расспросы.

— Я не знаю, бумагами занимался муж, — смутилась она, — но помню, что когда он закладывал её, перед своей смертью, то оценщик дал нам триста флоринов.

— На тебе ещё и долг? — удивился Альберти, на что женщина со вздохом кивнула.

— Я оплачу твой долг и выкуплю постоялый двор с таверной за полную цену, — огорошил я её предложением, — а также буду платить десять флоринов в месяц, если ты перейдёшь на службу мне. Мой повар остался в Аликанте, а мне так не хватает вкусной еды в дороге.

Женщина от изумления смотрела на меня широко открытыми глазами, думая, видимо, что я пошутил. Вмешался Алонсо, который сидел рядом со мной.

— Синьора, его сиятельство не шутит, — сказал он на римском итальянском, — граф Иньиго де Мендоса из богатого и знаменитого кастильского рода, не говоря уже о том, что у него есть собственное графство, которым его наградил за верную службу король Арагона Альфонсо V.