Асеро вдруг вспомнил, что такие советы ему давал Лаурус относительно Горного Льва... Увы, он не успел их выполнить. И ещё подумал об Алом Мраморе -- ну пусть не Горный Лев его убил лично, но ведь сделали это его сторонники... Нет, иногда слишком мягкие меры ведут к большой крови. Киноа -- очень мягкий человек, и Алый Мрамор был мягким человеком, не склонным к осторожности и подозрениям... И за это поплатился. Но Киноа его не поймёт.

– - Ладно, я подумаю, -- сказал Асеро вслух, -- главное, что вывести его ты согласен.

– - Да, согласен.

И в этот момент в Галерею Даров вошёл Горный Ветер.

– - Приветствую вас, -- сказал он, -- Киноа, ты не мог бы зайти ко мне завтра вечером по делу Главного Архитектора? Есть два подозреваемых, но хотелось бы уточнить их характеристики.

– - Ты уверен, что её отравили?

– - Хотелось бы ошибиться. Но, судя описанию, на внезапную болезнь это было не похоже. У меня только сомнения по поводу того, кто именно из подозреваемых виновен. Те люди, с которым она за день до болезни имела дело, или лекарь, к которому она пошла проверить здоровье. Киноа, пойми, если я не разоблачу злодея, будут неизбежно новые жертвы. И такой жертвой можешь оказаться в том числе и ты. Ну ладно, могу я сейчас прервать ваш разговор? Потому что нам с Асеро надо съездить кое-куда ненадолго.

– - В общем, мы вроде бы обсудили основное...
– - сказал Киноа, -- а продолжить лучше, когда Асеро просмотрит отчёты.

– - Кстати, Горный Ветер, почему дело с архитектором разбираешь ты и на расстоянии? Разве у тебя в Кито координатора нет?

– - Теперь нет. Убили его при подозрительных обстоятельствах. Возможно, что кто-то из своих замешан. В общем, она всё правильно сделала, что ко мне обратилась. Ведь мне даже о его смерти никто не написал, только наши из Кариканчи, которым в свою очередь это удалось узнать не по официальным каналам.

Через четверть часа Асеро и Горный Ветер уже были у постели больного. Юноша выглядел очень бледным, вся голова у него была перебинтована, голос слаб, но взгляд у него был вполне осмысленный.

– - В своём письме ты не сказал самого главного, -- сказал Горный Ветер, -- кто "они", которые склоняли тебя к заговору.

– - Я не знаю этого. Я обнаружил у себя записку, где мне было сказано прийти ночью на площадь.

– - А почему ты решил послушаться, а не сказал об этом, к примеру, Кондору?
– - спросил Асеро.

– - В записке было сказано, что если я расскажу об этом кому-нибудь, то я горько пожалею. И не только я один... прости государь, я не могу сказать тебе больше.

– - Ну ладно, продолжай. С этим потом разберёмся.

– - На площади меня ждал человек в плаще и капюшоне, он говорил со мной глухим голосом... Он предупредил, что на меня направлены луки, и если я посмею позвать на помощь, то меня тут же пристрелят. Сказал, что они свергнут твою власть, и если я к ним присоединюсь, то смогут взять себе из дворцовых сокровищ, на которые взираю каждый день, всё что угодно, и это будет моим. Я отказался. Тогда мне стали угрожать, что расскажут про меня нечто такое, от чего я буду опозорен и моя молодая жизнь будет загублена. Об этом же мне угрожали в записке... Я всё равно отказался. Тогда мне сказали, чтобы я не смел проболтаться о том, что видел и слышал. Я с испугу пообещал, так как боялся, что меня иначе пристрелят. Но потом всё-таки решился, что мой долг -- рассказать всё.

– - А, как ты понял, -- спросил Асеро, -- они хотят свергнуть лично меня и поставить на моё место кого-то другого, или свергнуть власть инков вообще?

– - Свергнуть инков, иначе бы не обещали мне разгромить дворец.

– - Всё-таки мне нужно знать слова этого заговорщика как можно точнее, -- сказал Горный Ветер, -- ты их помнишь?

– - Я не могу этого тебе сказать, -- сказал Золотой Шнурок, -- не могу, -- и зажмурил глаза.

– - Почему не можешь?

– - Не скажу.

– - Так нельзя, ты должен сказать, -- твёрдо заявил Горный Ветер.

– - Я и так сказал слишком много.

– - Не надо на его давить, -- ответил Асеро, -- а если я попробую угадать причину, по которой говорить не хочешь?

– - Государь, ты её всё равно не угадаешь.

– - Отчего же. Я догадываюсь, чем тебя шантажировали. У тебя есть возлюбленная, и тебя пугали неприятностями, связанным с ней.

– - Да, это так.

– - То, что они в курсе твоих сердечных дел, было для тебя крайне неприятным сюрпризом. И ты боишься, что она может пострадать от их рук, верно?

– - Верно, я не понимаю, откуда они могли узнать...

– - А вот это как раз и самое важное, -- сказал Асеро, -- я понимаю, что у тебя голова сейчас не очень варит, но давай по принципу исключения. Ты вёл дневник, которому бы поверял свои мысли?

– - Нет.

– - У тебя был какой-либо близкий и преданный друг, которому ты поверял свои чувства?

– - Нет.

– - Твоя возлюбленная о твоих чувствах знала?

– - Да, но она никакого отношения к заговорщикам иметь не может, и скорее умерла бы, чем кому-то рассказала!