– - И что в письме?

– - Читаю. "Меня хотели силой втянуть в заговор против моего государя. Поначалу сулили разные блага, а потом стали угрожать. Я не поддался. Думаю, что они нарочно вербуют людей среди охраны, и это может у них получиться, так как слабого человека они запугать могут. Я не поддался их шантажу, и теперь мне страшно за мою жизнь. Золотой Шнурок".

– - Смелый юноша... был, -- сказал Асеро.
– - Как жаль, что его больше нет.

– - Он жив, -- сказал Горный Ветер, -- наш дворцовый лекарь то ли по халатности, то ли намеренно счёл его уже мёртвым, но лекарь, который осматривает трупы, всё-таки счёл, что можно спасти умирающего юношу, и это ему удалось. Сейчас его состояние очень тяжёлое, но жить он будет, только вот неизвестно, полноценным человеком или калекой.

– - А поговорить с ним можно?

– - Завтра, скорее всего. Но о том, что он жив, знать никто не должен. Даже его родные.

– - Даже его брат?

– - Так надо, тем более что его брат Золотой Лук -- один из основных подозреваемых. Хотя доказательств у меня нет.

– - Но почему ты так думаешь?

– - Я поговорил с Кондором. Братья не просто не ладили, а враждовали почти в открытую. Золотой Лук время от времени устраивал брату мелкие пакости, подкладывал что-нибудь ему в кровать, да и задирал его при всех по-всякому. Тот поначалу терпел, пока братец не дошёл до того, что подложил ему в постель муравейник. Тот пришёл усталый, уснул, а потом проснулся весь искусанный. Так что дело дошло до госпиталя, и всё открылось. После чего их расселили.

– - Ничего себе! И ему этакое с рук сошло? Да если бы мне кто-то в кровать муравьёв подложил, то я бы убил на месте! И как этот мерзавец оправдывался?

– - Говорил, что в Амазонии некоторые племена на свадьбу жениха и невесту муравьями обсыпают, и те терпят и не плачут, а если не вытерпят, то будут опозорены и пожениться не смогут. А брат, мол, слабак, раз к лекарю побежал. Но то ли в Амазонии люди другие, то ли муравьи, то ли вообще всё это выдумка, отец о таком вроде не слышал, а бедный юноша был в таком состоянии, что ни о какой свадьбе и речи быть не могло бы в ближайший месяц.

– - Ну как минимум этого мерзавца нужно выгнать со службы во дворце и отправить служить куда-нибудь в Огненную Землю, -- сказал Асеро.

– - Сейчас я боюсь его спугнуть. А тогда отец юношей бросился в ноги к Кондору, а тот и смягчился, да и сам Золотой Шнурок тоже широкой огласки не хотел, тут его понять можно. Особенно учитывая всю подоплёку.

– - А подоплёка -- девушка?

– - Видимо, да. Но кто это такая, выяснить не удалось. Ни малейшего намёка.

– - Тогда откуда известно, что именно девушка?

– - Ну, шутка на тему свадьбы вполне объяснима именно так. Ведь после этого Золотой Шнурок не меньше месяца не смог бы соблазнить свою возлюбленную, как бы того не хотел.

– - А он хотел?

– - Да кто его знает. Может, в глазах Золотого Лука любой влюблённый должен стремиться к соитию как можно быстрее, если сам Золотой Лук из таких. Но тем не менее ни один из братьев ни разу не называл имя этой девушки. Впрочем, поскольку юноша жив, то завтра можно будет спросит об этом у него самого.

– - Дело крайне деликатное, -- сказал Асеро, -- боюсь, что с нами он откровенничать не будет. Я бы на его месте не стал рассказывать о своих чувствах другим людям, особенно если не уверен во взаимности.

– - Ему придётся рассказать. Не исключено, что именно девушкой его и шантажировали. Вроде бы Кондор припоминает, что случайно подслушал потом обрывок разговора братьев, когда проверял караулы. "Сволочь, знаешь как зудит" -- сказал Золотой Шнурок. А Золотой Лук ответил: "Думаю, что папаша, если узнает обо всём, сделает с тобой кое-что похуже муравьёв". Думаю, что под "папашей" в данном случае имеется отец девушки, а не их родной отец.

– - Послушай, а если у него всё ещё зудело, то кто его на караул погнал?

– - Да сам попросился!
– - ответил Горный Ветер.
– - Мол, пустяки, всё прошло.... Вот тоже странно -- я бы на его месте скорее лишний свободный день потратил бы на свидание с девушкой. Ну или хотя бы на то, чтобы поглядеть на неё издали, если иначе не получается. Надеюсь всё-таки его разговорить, но давить, конечно, не буду. Бедняга и так еле жив.

Сев вечером с семьёй за ужин, Первый Инка почувствовал какое-то едва заметное напряжение. Вроде бы всё было как обычно, но в тоже время какое-то шестое чувство подсказывало, что за время его отсутствия что-то случилось. Что-то такое, о чём не хотят или стесняются говорить, а может, просто не хотят огорчать уставшего с дороги Асеро. Вообще все были как-то не в духе. Младшие дочери были разочарованы, что отец не привёз им подарков, Роза казалась бледной и грустной, Лилия куксилась и была очевидно чем-то недовольна. На этом фоне смущение Луны казалось не таким заметным, и если бы Асеро не знал свою супругу хорошо, то едва ли бы что заподозрил. Впрочем, если она не хочет говорить -- пусть, он лучше спросит у матери:

– - Как у вас тут дела, мать?
– - спросил он, едва утолив первый голод.

– - Да как у меня, старухи, могут идти дела? Всё больше сдаю, всё хуже себя чувствую... Чует моё сердце, что не судьба мне нянчить последнего внука, не помощница я вам уже... Да и отец твой сегодня ночью ко мне во сне являлся. Будто стоит он на зелёном лугу и говорит мне -- скоро встретимся. Хотя на внука ещё хоть поглядеть хочется, а нянчить его будут Роза и Лилия... чего морщишься?
– - последнее относилось к Лилии, которая почему-то от этих слов скуксилась ещё больше.