– - Сейчас расскажу. Когда я пришёл ко дворцу, народ уже заполнил площадь крича, чтобы Первый Инка вышел для серьёзного разговора. Он вышел, попытался скорчить из себя саму невинность, да не тут-то было. Один воин из его охраны, у которого он до того обесчестил сестру, поддел копьём ему льяуту и бросил в толпу, выкрикивая обвинения. Поняв, что Первого Инку даже его охрана ненавидит, разгневанные горожане накинулись на него и едва не разорвали на куски. Но англичанин Дэниэл сказал им остановиться, так как над таким злодеем должен был проведён законный суд. Потом тирана со скованными за спиной руками провели через толпу в тюрьму под всеобщие насмешки. Я его видел довольно близко, зрелище пренеприятное. Всё тело -- синяки и кровоподтёки.

Сердце Луны забилось в надежде. Главное, жив! Пусть избитый, в тюрьме, преданный, опозоренный... Но жив, а значит, у него ещё есть шанс выбраться на свободу...

– - А потом?
– - спросила Лама.

– - Дэниэл потом произнёс перед народом такую речь: "Жесткие тираны много лет угнетали свободных людей, но сегодня вы, лучшие люди этой страны, положили конец кошмару. Власть инков пала и теперь их должно постигнуть заслуженное наказание. Много лет они упивались роскошью и властью в то время, когда вы трудились на них в поте лица. Что скажут ваши бывшие владыки, когда вы войдёте в их дома, где они предавались роскоши и разврату, где они тайно подписывали смертные приговоры самым лучшим из вашего народа и тайно позорили ваших дочерей? Отомстите же им! Отведите их в тюрьмы и разгромите их дома. Все их сокровища достались им не по праву, так что вы вполне можете, отправив тиранов в тюрьму, разграбить их дома и захватить себе их имущество!"

Ну и кто-то пошёл по домам, а я увязался за отрядом, который пошёл громить.

– - А зачем громить?

– - Так ведь всё равно это кто-то сделал бы, не я, так другие. Зато какие красивые блюда принёс!
– - и, развернув тюки, он достал несколько золотых блюд. Луна ужаснулась, с первого взгляда поняв, что это -- посуда из дома Киноа. Каждое из них было ему подарено после завершения крупного проекта плотины, и потому изображались на них или сами плотины, или растения, особенно часто киноа, символизирующее его имя. Он-то чем заслужил народный гнев?

– - Скажи, а какая судьба ждала их прежнего владельца?

– - Его отвели в тюрьму, -- ответил мужчина без всякого сожаления, -- А дом стали громить.

– - Боги, да за что же! Что он вам сделал?! Да что он тебе сделал?

– - Я не знаю, как его зовут и в чём лично он провинился, но человек, у которого дома такая роскошь, наверняка вор и бездельник. Шиковал, пока мы жили в нищете...

Луна оглядела комнату. Конечно, это не дворец, но и не сказать, чтобы хозяева реально нуждались. Одежда, мебель, посуда -- всё было в наличии, и не сказать, чтобы дурного качества.

Да и накормили её сегодня не скудно, хотя она ела лишь лепёшки, можно было отведать и мяса, и овощей... Но спорить она не стала, а лишь спросила:

– - А что стало с его семьёй? Их тоже арестовали?

– - Их повели куда-то. Тот, кто вёл, сказал, что это его доля добычи.

– - Доля добычи?! Значит, их продадут в рабство?

– - Может быть. А что?

– - Ты считаешь это справедливым?

– - Ну, раз они столько лет прожили в роскоши, то отчего бы им не пожить в рабстве? Это, в некотором роде, справедливо.

– - Людей нельзя держать в рабстве. Никогда! Ведь это же не просто нищета, даже не просто лишение свободы.... Раб, прежде всего, лишён человеческого достоинства, с ним могут сделать всё что угодно, даже... даже самое постыдное. И что, теперь у нас в стране будет по закону рабовладение?

– - Ну, в других странах оно есть, люди же живут и ничего. Вполне возможно, что есть люди, для которых быть рабами не так уж страшно.

– - Не страшно?! А ты представь в рабстве себя или своих детей!

– - Послушай, ты... чего ты тут выступаешь? Ты здесь находишься только по моей милости!

– - Но ведь она права...
– - растерянно вставила до того молчавшая Лама, -- если у нас будет рабовладение, то ведь в рабство могут продать любого из нас. А кроме того, она сегодня тоже пережила погром и видит ситуацию с другой стороны. Её ведь саму при этом чуть не обесчестили! Скажи, неужели и там...
– - и Лама вопросительно посмотрела на супруга, не решаясь озвучить страшное подозрение. Луна в глубине души испытала к ней жалость: страшно ведь знать, что близкий человек может быть замешан в таком... И как жить с ним после этого? Луна точно знала, что не смогла бы разделить с таким мужем ложе. И вообще не смогла бы жить. Это... это ведь даже хуже смерти.

– - Ты не бойся, я ни в чём таком не участвовал, -- ответил муж, и Лама вздохнула с облегчением.

– - И ничего такого не было?
– - добавила она уже для окончательной очистки совести.

– - Ну... вообще-то было. Захожу я в одну из комнат, а там женщина лежит. Подол порван, ноги раскиданы... Ну, явно с ней что-то такое делали.

– - Она была... уже мёртвая?

– - Я не понял. Может и мёртвая, а может, и просто в беспамятстве. Я не проверял.

– - И ты, значит, оставил эту несчастную умирать, хотя её ещё, может, можно было спасти?!
– - ужаснулась Лама.
– - Ты ведь стал убийцей!